Сознание пришло вместе со светом фонарика, что светил мне в
глаза.
— Реакция на свет есть. — Глухо доносились до меня чьи-то
слова.
— Грузим его на каталку.
— Как? Нас всего двое.
— Зови водителя и пожарников тоже.
Перед глазами вместе со светящимися плывущими, размытыми кругами
мелькали незнакомые лица людей, а потом, мня, схватили за одежду и
приподняли, кидая на холодную поверхность.
— Ять. Чуть спину не надорвал. — Слышал я слова какого-то
человека.
Рывок, и вот меня куда-то катят, в уши же доносится звук
медицинской сирены, а через пару мгновений, раздался удар и, меня
тряхнуло, а в глаза ударил яркий свет ламп салона скорой помощи.
Куда меня задвинули врачи.
Двери захлопнулись с глухим стуком, и машина тронулась с места,
оглашая своё движение сиреной.
— Куда едем?
— В госпиталь. Ты что герб не видел?
— Видел. Так он же лишённый.
— Да какая разница-то. Аристократ он. Значит в госпиталь.
Мне же что-то вкололи, и я вновь потерял сознание, но перед этим
я увидел перед глазами некое табло, что висело под потолком и
просвечивалось лампами.
Система божественный помощник «Источник знаний»
зарождается.
Очнулся я с дикой головной болью, которую я испытывал, наверное,
только на утро после дня первокурсника в университете.
Голова трещала, а к горлу подкатывал ком. Во рту же словно
устроили лоток кошки и, почему-то пахло картошкой фри, потом и
медикаментами.
Перед глазами белый потолок, а сбоку капельница, чья трубка шла
к моей руке.
— Откачали, — я тихо простонал, слыша, словно не свой голос
через заложенные уши. – Моя жизнь стоит пока миллиард. Ещё бы не
откачали.
Я попытался привстать на локтях, и услышал жалобный скрип койки,
что словно молила меня не двигаться, иначе ей придёт конец.
— Не вставайте, — откуда-то с боку донёсся женский голос, что
ударил по воспалённому мозгу не хуже плети. — Я позову врача.
Лежите, пожалуйста, спокойно.
Послышался стук каблуков, а я вернулся в исходное положение.
— Ох, блин, — подавил я рвотный позыв от витающего рядом со мной
запаха. — Какая зараза здесь картошку жрала. Боже, как же
воняет-то.
Не успел я даже куда-либо посмотреть кроме потолка, как в палате
под звук каблуков раздался мужской баритон:
— Алекс, как вы себя чувствуете? Мы уже оповестили вашего
опекуна, что вы в госпитале.
— Что? Это вы м… — Не успел я повернуть голову и закончить
фразу, как волна головной боли заставила взвыть меня в голос, а
перед глазами стали мелькать разные люди, события и даже фразы. Я
словно проживал чужую жизнь, и эта жизнь была как раз какого-то
Алекса.