Услышав про техникум, демон загрустил и неуверенно заметил:
– Мне не хотелось бы так обременять Марию...
– Ой, да никаких проблем! Какие условности между своими людьми, – надрывалась змея. – Машка даже рада будет... На электричестве хоть сэкономит, потому что не надо будет с включенным светом спать.
Диметриуш бросил на меня заинтересованный взгляд, а я только скрипнула зубами и с трудом выдавила из себя:
– Темноты боюсь. С детства, – потому что никому, даже Бусе, даже медвежонку Ленке, я о своих кошмарах не рассказывала. Сначала потому что была маленькая и глупая, стыдилась признаться. Я же дочь демона, а дочери демонов дурных снов не боятся же. Затем, когда Буся припёрла к стене – игнорировать мои ночные вопли было попросту невозможно – почему-то не рассказала правду. Ни про футбол, ни про красивого мальчика, ни про то, как он превратился в чудовище, ни про то, что приходит ко мне каждую ночь.
Ну, а Буся… Что ж, она была бы плохой ведьмой, если б не нашла лекарства от кошмаров. Вот только они всё равно возвращались. Теперь уже не каждую ночь, но с тем же актером в главной роли. Правда, ужастик в скором времени сменился на комедию положений, и просыпалась я уже не от собственного крика, а от острого чувства стыда.
Да и в последние несколько лет мои сны о Диметриуше Бьёри кардинально изменились. Настолько, что я, во-первых, начала небезосновательно подозревать себя в мазохизме, а во-вторых… Про во-вторых думать не хотелось. Я смущённо поёрзала на стуле и, бросив быстрый взгляд на демона, спросила:
– Ну, что? Берёшь раскладушку в аренду?
– Будто у меня выбор есть, – проворчал этот неблагодарный тип и при этом скроил такую рожу, словно это я к нему в гости напрашивалась, а не наоборот. Не то чтобы я действительно переживала из-за того, с каким чувством незваный гость пересечёт порог моего дома, но смотреть на то, как он кривится, было неприятно. Хотя…
– Дима, а у тебя со здоровьем как вообще?
Он подозрительно сощурился и уточнил:
– В каком плане?
– Ну, с сердцем там, например, всё в порядке? Двоюродный дядюшка со стороны папеньки не страдал раздвоением личности?
Диметриуш Бьёри моргнул своим удивительным синим глазом и произнёс, иронично изогнув бровь:
– А с чего вдруг такие интимные вопросы?
С чего, с чего?.. С того, что у меня дома в кладовке за банкой с огурцами, между флакончиком с настойкой валерианы и бутылочкой пустырника стояла она, горькая вытяжка из серебристой полыни. И если накапать этой вытяжки – чуть-чуть, капель семь – в стакан с чаем или там молочком, то весёленькая ночка будет обеспечена любому демону. Одна беда: слабых сердцем и умом этот нехитрый наркотик может убить.