– Кто ж знал, что с малиновым вареньем смешивать нельзя! Это вообще цирк какой-то. Комедия положений! Я себе даже представить не могла, что от полыни можно позеленеть, полинять и пойти пятнами, одновременно начисто утратив мозг.
Димон засопел.
– Мой мозг при мне всегда, – проскрипел, чувствуя, что снова начинает закипать.
– Да? – она ехидно изогнула бровь. – Даже когда ты поёшь голый, завернувшись в скатерть ручной работы, используя огурец вместо микрофона?
«Дурная была идея, – мысленно признал Димон, внешне сохраняя олимпийское спокойствие. – Но не признаваться же в этом сейчас».
– Как ты себе представляешь, я теперь эту скатерть буду на стол стелить? – продолжила Мария и двумя пальчиками, брезгливо оттопырив губку, взялась за край самобранки, которую Димон аккуратно перекинул через спинку стула.
– Это я тебя так... разыграл. Думал, ты меня приворотным зельем напоила... – довольно-таки высокомерно проговорил Димон и осёкся, выпучив глаза:
– Что ты сказала? Полынь?
– Приворотным зельем?? – одновременно с ним вскрикнула Маша и содрогнулась, словно от отвращения. – Я??
– Идиотка! – бушевал Бьёри, вскочив на ноги. – Да как ты додумалась вообще подлить мне такой сильный наркотик? Ты хоть представляешь себе, каким кошмаром меня накрыло бы при моей-то работе? Да тебя выпороть мало!
– Кошмаром? – Маша сощурилась, выскочила вперёд, сжав маленькие кулачки и, кажется, даже став выше ростом. – Да что ты вообще знаешь о кошмарах? Я полжизни на снотворном и успокоительном. Я сплю с включенным светом. Я нормальных отношений с мужиком завести не могу, потому что боюсь, что в самый ответственный момент орать начну от страха. Знаешь, каково это, целовать парня, который тебе нравится, и бояться подсознательно, что он сейчас вонзит в твоё горло зубы или…
– Но я-то тут при чём? – перебил Димон, изумлённо прижав руки к груди. – Тебе с такой проблемой не людей травить надо, а идти к психологам, к докторам...
Договорить мужчине помешал внезапный и именно поэтому удачный хук правой. Настолько удачный, что у Димона из глаз посыпались искры. И, видимо, эти же искры осветили разум, находящийся до этого в темноте, и заставили мужчину содрать с наливающегося кровью глаза повязку.
Мир сразу подёрнулся знакомой рябью, оставшись прежним и неотвратимо изменившись при этом. Краски стали спокойнее, а звуки мягче, словно их приглушило толщей чужих снов. Девчонка по-прежнему стояла перед Димоном в боевой позе, воинственно задрав подбородок и прижав кулачки к высокой груди.