– Значит, так, – он не стал садиться напротив, а приткнулся у подоконника. – Пожалуй, стоит начать с извинений.
Я от возмущения даже кофе подавилась. С извинений??
– Ты спятил? Не стану я перед тобой извиняться!
Диметриуш скривился и уточнил:
– С моих извинений. Прости. Я понимаю, что одним «прости» тут не отделаешься, но надо же с чего-то начинать.
Я кивнула и запила своё недоумение кофе, не вполне понимая, за что передо мной извиняются. За проникновение в спальню? Кстати, как он это сделал? Замок не сломан, я проверяла. За стриптиз? Уж точно не за попытку «отравления»…
– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через всё это. Втройне жаль, потому что ты спасла нам жизни, а в качестве вознаграждения обзавелась персональным прогрессирующим кошмаром.
– О чём ты?
– О том, с чего всё началось, – вздохнул Димон и с видимой неохотой начал свой рассказ.
Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Шокирована. Испугана. Раздавлена, в конце концов. Всю свою жизнь я думала, что причина моих кошмаров – это Диметриуш Бьёри. И внезапно выясняется, что демон, изводивший меня своей жестокой фантазией долгие годы, садист, который, по всей вероятности, получал удовольствие от каждого моего перепуганного крика, оказался такой же жертвой стечения обстоятельств, как и я.
– У меня просто не было другого выхода, – снова извинился Дима и, отлипнув от подоконника, шагнул к столу, чтобы пододвинуть ко мне тарелочку со сметаной. – Ешь, остынет же всё.
Я автоматически поднесла сырник ко рту, но, так и не откусив, спросила:
– Так что же получается, теперь ты снимешь с меня эту петлю, и больше я тебя никогда не увижу? – я изо всех сил боролась с желанием встать и подойти к зеркалу в коридоре. Конечно, Бьёри объяснил, что рассмотреть нити аркана может лишь тот, кто обладает даром пилота. И то не сразу, а после длительного обучения и тренировок. Но мне нужно было убедиться в этом самой. И желательно, чтобы при этом никто не сверлил меня ехидным синим глазом.
– Не совсем так, – Диметриуш отвернулся к плите, чтобы налить себе ещё кофе. – Чёрт, холодный уже…
А мне вдруг стало как-то неуютно.
– Что значит, не совсем?
– Понимаешь, – он смущённо поскреб небритый подбородок. «Видимо, все лезвия на голову извёл», – злорадно подумала я, но вслух ничего не сказала. – Прошло очень много лет. И петля – это уже не мой аркан, а часть твоей ауры.