Сидя под деревом во дворе одного из деревянных домиков,
огороженных забором, который построили для него, исхудавший старик
играл со своей внучкой, стараясь не подавать вида, что его тело
совсем истощено, потому что почти всю еду он отдавал ребёнку,
оставшемуся от его дочери.
На нём был потёртый, но чистый военный китель, а на ногах
вычищенные до блеска чёрные кожаные сапоги до колена. Какой бы ни
была плохая ситуация, он считал поддержание внешнего вида долгом
каждого офицера.
Пока мужчина развлекал внучку, послышался топот быстро
приближающихся шагов, и, обернувшись, он увидел солдата, вбежавшего
во двор, который, приблизившись на расстояние двух шагов, встал по
стойке смирно.
— Господин генерал, приближается колонна автомобилей, — после
чего тот улыбнулся и добавил: — Похоже, это военные!
Руки старика задрожали, и, глядя на своего подчинённого, он
невольно потянулся к пуговицам на кителе, пытаясь застегнуть их,
когда почувствовал прикосновение нежных ручек.
Повернув голову, Линген встретился взглядом с голубыми, как у её
матери, глазами шестилетней внучки, которая пыталась помочь своему
дедушке, видя, что у него дрожат руки.
Огненно-рыжие волосы и веснушки на лице девочки делали её
похожей на яркое солнышко в глазах генерала. Почти точная копия
своей матери, она каждый день напоминала ему о бессилии спасти свою
собственную дочь.
Однако, услышав о приближении военных, его сердце забилось, как
в молодости, и надежда, угасшая вот уже два года, вновь зажглась в
груди пожилого генерала.
Дождавшись, пока внучка застегнёт последнюю пуговицу, он
погладил её по волосам и, попросив дождаться его, встал с лавочки
и, выпрямив спину, пошёл в сторону внешней стены на востоке, откуда
уходила единственная дорога, ведущая к столице.
Идя по дороге, Амори заметил, что вокруг него собирается всё
больше людей, среди которых и военные, и гражданские. Все бледные,
как мел, они с трудом поспевали за пожилым человеком, который,
чеканя шаг, шёл, не замедляясь.
Он понимал, что эти люди держатся лишь за счёт него и его
твёрдости. Стоит ему показать слабость, и их дух может рухнуть,
чего никак нельзя допускать.
Вскоре уже более пятисот человек почти бегом преследовали его и
оказались у железных сдвижных ворот, перед которыми стояли военные
грузовики, что не должны были позволить тараном сбить их.