Девушка улыбнулась.
— Ну, если бы не ваш удар по лицу министра Берлоу, который
налетел на мэра, то он мог и не вылить вино на свой костюм, —
ответила она.
Генерал самодовольно усмехнулся, словно вспомнил тот день.
— Так ты с этими бандитами? — наконец спросил он.
Девушка замялась, потому что не хотела отвечать на такой вопрос,
который поставит её в неловкую ситуацию либо перед одним, либо
перед другим.
— Господин генерал, вы же понимаете, что ситуация в мире
изменилась. Эти солдаты спасли нас, защитили и делились своей едой,
— начала объяснять девушка.
— Они не солдаты! — резко обрубил Линегн и указал рукой на своих
бойцов, которыми явно гордился. — Вот солдаты!
На самом деле, ему было чем гордиться. Эти люди в тяжелейших
условиях устояли перед соблазном отправиться в Тирольскую бухту и
предпочли защищать людей до последнего, оставаясь преданными своему
командиру.
Руслан это также понимал, видя измождённые, но решительные лица
бойцов за забором.
Алиса не реагировала на резкие высказывания старика и продолжила
говорить.
— Господин генерал, мои люди всего лишь пару дней как
перебрались под защиту лейтенанта, но уже успели получить дома
лекарства и еды столько, что люди начали набирать вес. Неужели вы
хотите, чтобы люди под вашим командованием продолжали жить так, как
сейчас? — спросила девушка.
Линген стоял, сжимая кулаки за спиной от досады. У юнца перед
ним, который даже не мог управлять армией, было всё, чего ему так
не хватало.
Люди в лагере уже были на последнем издыхании, и даже неясно,
выдержат ли они дорогу в новое место жительства, а девушка в лицо
высказала ему все эти недостатки.
Он оценивающе посмотрел на Руслана с ног до головы.
— Вы примете и гражданских? — спросил генерал и в ту же секунду
услышал вздохи гражданских у себя за спиной.
— Разумеется! Чем их больше, тем лучше — мгновенно ответил
лейтенант, после чего добавил — у нас пока проблемы с едой, и мы
только начали восстанавливать сельское хозяйство, но однозначно
никто не будет голодать.
После этих слов Амори начал задавать практические вопросы, что
уже дало понять всем, что он согласен на присоединение к прибывшим
солдатам.
Люди ждали лишь одного и, затаив дыхание, слушали старика.
— Мы согласны. Я отправлю первую партию гражданских и своих
офицеров, чтобы удостовериться в ваших словах, — сообщил он.