И, тем не менее, я был доволен моими товарищами. Хорошие и
доброжелательные люди. Пока дело не доходит до того, чтобы кого-то
покромсать. На тестах эти «добрые» и «пушистые» мехры превращались
в настоящих дьяволов. Я давно не видел такой целеустремленности.
Все они жаждали быстрее оказаться на фронте и начать вносить свою
лепту в эту карусель боли, страдания и смерти.
К моему удивлению, самыми ярыми оказались два мехра с женскими
голосами. Как я узнал, это были сестры-близнецы, семьи которых
погибли в Красноярске. Их не успели эвакуировать, когда демоны
прорвали оборону. Сами же сестры в это время были одной из лучших
снайперских пар в полку и имели на счету немало вражеских офицеров.
С тех пор они были как одержимые – рвались на передовую мстить. И
дорвались до того, что однажды вместе со всей ротой оказались в
окружении. Рота держалась три дня под непрекращающимся натиском
демонов. А когда на четвертый день подкрепление все-таки смогло
пробиться, то от форта и бункера, где укрылись бойцы, почти ничего
не осталось. Живыми нашли только этих девушек, но то, что от них
осталось, было трудно назвать человеком. И при этом они еще дышали.
Твари не берут пленных, но вот демоны-офицеры этим не брезгуют. В
таких случаях лучше всегда оставлять один патрон для себя.
Их историю мне поведала Феникс и добавила, что ученым пришлось
стереть им память о том дне, который они провели в плену. К
сожалению, даже смена тел и стирание памяти не смогло убрать все
последствия пережитого. Среди всех мехров они были самыми
неразговорчивыми и редко смеялись.
А в остальном все было прекрасно. Спустя неделю я наконец-то
смог привыкнуть к мысли, что стал роботом, и втянулся в
коллектив.
Тем временем заканчивалось формирование дивизии. Скоро нам
предстояло принять активное участие в боевых действиях. Поступала
техника, солдаты каждый день проводили учения. Порой и мы
присоединялись к ним для отработки совместных действий. Чаще всего
нам приходилось взаимодействовать с единственной мехранизованной
ротой полка, в штат которой входило три мехра в качестве командиров
взводов. В основном нам ставили задачи по поддержки во время
маневров или же групповой прорыв и никакой самодеятельности. Мехр
одиночка - это ходячий гроб.
Что же касается того, почему нам доверили командование над
простыми солдатами, то наш полковник был прогрессивным человеком и
прекрасно понимал, насколько простой человек уступает нам. Для
других же не стали делать секрета из того, что мехрами управляют
люди. Да и как скрыть то, о чем многие знают или догадываются? Рано
или поздно, но информация просочится. Причем неизвестно в каком
виде. Тогда не лучше ли пустить ложный слух? Солдатам объяснили,
мол, личности пилотов настолько засекречены, что им не разрешается
покидать свои шагоходы при посторонних. А с тех, кто знал об
истинном положении вещей, взяли подписку о неразглашении. Наверняка
этим все не ограничилось, но я не стал уточнять.