Демон был уже почти рядом, когда я все-таки подловил его.
Короткая очередь из наплечного рельсотрона срезала ему правую руку,
и он взревел от ярости, кидаясь на меня. Оба серповидных меча
столкнулись друг с другом, а затем я развернулся и повел его оружие
дальше, от чего он по инерции начал заваливаться. Потом клинком
ударил его сверху вниз, вгоняя клинок по самую рукоять в районе
лопаток.
За время моего короткого боя зенитчики и бойцы почти избавились
от гарпий. Вот только дело свое они все же сделали. Не только
смогли прикрыть подлет архидемонов, но и отвлечь людей на себя, тем
самым давая возможность тварям добраться до наших позиций.
Рукопашные бои шли явно не в пользу людей, и волна вот-вот
угрожала полностью прорвать оборону.
В тот момент, когда это должно было произойти, первые гранаты
легли точно в цель перед окопами, разрываясь и убивая тварей. На
этот раз я не жалел боеприпасов на сдерживание волны. Главным было
дать бойцам время на уничтожение прорвавшихся и
перегруппироваться.
***
Голова гудела, он ничего не слышал, а разум почти покинул его.
Единственное, что еще вертелось в помутневшем от гнева разуме, так
это цель. Он должен стрелять из автомата, рубить мечом или же рвать
демонов на части руками. Ничего, кроме этого, он уже не
воспринимал. Ярость и жажда уничтожения переполняли его, и он
продолжал, истекая кровью, крушить своих противников. Он не
осознавал того, что те из его товарищей, кто еще был жив, в страхе
перед его безумием, отдалились подальше, чтобы он не навредил и им.
Но ему было все равно, ведь он должен убивать.
И он, с остервенением фанатика, безумца, кто не ведает предела
своим возможностям, продолжал сражаться…
Это был не первый случай впадения бойцов в боевое безумие на
этой войне. В таком состоянии они могли голыми руками рвать тварей
и не обращать внимания на раны, если конечно им не оторвать
конечности. Кто-то звал их берсерками, кто-то – психами, а в
некоторых странах – воинами Господа или же как-то похоже, в
зависимости от религиозных верований или же фантазий тех, кто давал
прозвища. Военные старались находить таких людей и отбирать в
специальные отряды, но их было очень мало. Ученые же гадали и никак
не могли понять, откуда у ничем непримечательных людей появляются
такие паранормальные способности.