Вообще этот дядька был большой умницей. Кроме «ежа», он
позже придумал как восстановить бронепробиваемость перекаленных
45-мм снарядов. На самом снаряде, практически в любой мастерской
где был самый обычный токарный станок, делались так называемые
подрезы-локализаторы. Благодаря им перекаленный снаряд не
разрушался полностью и выполнял свою задачу — пробивал
броню.
Ходил по интернету устойчивый слух, что перекалка была
делом «вредителей» и «врагов народа». Но как рассказал нам тот же
преподаватель, все было намного прозаичней. Испытания 45 мм
снарядов проводились по методике 188Х-го волосатого года по тонкому
листу железной брони. Стремясь повысить бронепробиваемость, меняли
режим термообработки и результаты оценивали по той же самой
методике. Но при ударе о 30-50 мм броню высокой твердости работали
совершенно другие механизмы и при применении на фронте, тупоголовый
снаряд 45-ки раскалывался. Кстати, потом этот прием вполне
осознанно применяли на более новых разработках противотанковых
снарядов. И не только мы — противник тоже…
Из воспоминаний из той жизни, меня вырвала
сильноразвившаяся чуйка. Я
просто кожей ощутил мгновенно накрывший меня ожег. Подняв глаза
увидел, что мимо нашей колонны, двигалась в противоположном
направлении большая группа немецких военнопленных, кто-то из них то
и дело останавливался и с презрением глядел почему-то на на меня.
Или мне так казалось?
Сверившись с картой, понял что до нашей цели -
полустанка, осталось чуть меньше трех километров. Снова мимо нас
прошло несколько небольших, не более десяти человек, групп
красноармейцев, а также несколько гражданских с лопатами и кирками,
которые погрузившись в прицеп трактора, вероятно, отправились
строить фортификационные сооружения. На финальном отрезке пути мы
встретили еще несколько групп групп гражданских. Ещё пара
«Комсомольцев» проехала по соседней улице, таща за собой пушки
небольшого калибра.
«Кюбель» вырвался приблизительно на полтора километра
вперед от основной колонны. Наконец путь нам преградил покосившийся
шлагбаум, у которого стояли три пожилых солдата в грязной форме и
засаленных пилотках. Мы затормозили.
— Стой! Кто идет? – спросил один из них, тот у которого
был свежий шрам на лице.
Остальные взяли на изготовку свои винтовки и стали
ждать, когда к нам подойдет тот со шрамом.