Честно, я обрадовалась. На мгновение показалось, что между нами снова мир и дружба. Вы представляете, как я сильно орала от ужаса, когда, открыв коробку, увидела там тараканов? Огромные и чёрные, получив свободу, они мигом расползлись по подоконнику, один особенно прыткий тут же начал карабкаться по моей руке. Я рыдала до самого вечера, слова сказать не могла, а после долго с подозрением косилась на любую коробку.
И если вы думаете, что тараканами ограничилась фантазия этого засранца, у меня для вас плохие новости.
Голос разума шепчет, что ему уже не четырнадцать. Что тараканы и прочие гадости остались далеко в прошлом.
Наверняка Демид очень изменился не только внешне, но и внутренне. Стал взрослее, детские приколы и садизм уже не часть его личности. Но потом вспоминаю, каким диким огнём горели его глаза при первой встрече, сколько было в них ненависти и отвращения. Настолько много, что снова легко было почувствовать себя тем самым чёрным противным тараканом, а не живым человеком. Словно не прошло два года, и мы с Лавровым так и остались теми буйными подростками, которых переполняла обида и злость.
Вот только поцелуи совсем не вписываются в привычную парадигму. Прошлый Демид скорее бы стукнул меня, чем поцеловал…
Нет, надо подумать о чём-то другом! Ёрзаю, устраиваюсь удобнее, пытаюсь расслабиться. Девчонки шепчутся, обсуждая «красивого брюнета», а я смотрю на счастливую Дашку, изо всех сил не думаю о Лаврове.
Надо вспомнить хотя бы Никиту, что ли.
Он обещал меня найти, но, наверное, решил не заморачиваться, или не знаю почему он так и не объявился. Я не сумела определиться, понравился он мне и жду ли его, но мысли о высоком красивом парне здорово отвлекают от Лаврова. Правильно Юлька говорит: мне надо найти кого-то, и тогда Демид от меня окончательно отцепится, я перестану постоянно вспоминать о нём, взбудораженная внезапной встречей. Внезапной и очень неожиданной.
— Ой, он сюда идёт, — вздыхает девочка, сидящая за моей спиной, и от радости ногами топает.
Детский сад. Дашка, вернувшаяся с вручения, плюхается на соседнее кресло, бухтит, что никак не может понять общей истерии, а я спинным мозгом чувствую, кого именно имеет в виду визгливая девица.
— Привет, красавчик! Хочешь к нам?
— Мы подвинемся.
— Давай, смелее!
Девчонки, собравшись в стаю, всегда очень смелые, и сейчас каждая пытается привлечь внимание симпатичного парня и показать себя самой раскрепощённой. Хм, Демид — симпатичный. Умора.