- Ты понимаешь, что тебя ждет?! - слегка шепелявя прошипел он,
ткнув пальцев в сторону виновника его сегодняшнего состояния.
Тот только плечами пожал. Ну не извиняться же ему, право слово?
Во-первых, виноватым себя Павел не чувствовал от слова совсем, а,
во-вторых... да не поможет это уже и ничего не изменит. Ну и, самое
главное, совершенно не хотелось. Более того, при виде результата
трудов своих, молодой человек испытал некоторое воодушевление. Что
и показал короткой, но вполне себе явной усмешкой.
- Расскажи, - предложил он, вновь взяв под контроль лицо.
Сергей опешил от такого предложения. Вообще-то он считал, что
его положение в клане говорит само за себя. И в дополнительных
объяснениях не нуждалось.
А вот Света и Виктор делали вид, что ничего особенного не
происходят. Просто в очередной раз поссорились братья. Такое уже
бывало. Вот только в этот раз оба парня, что называется,
"закусились" и готовы идти если не до конца, то до состояния к тому
близкого.
- Тут ты под защитой отца, - сообщил насмешник. - Но ничего.
Скоро мы вернемся в Классы. И тогда за твоей головой начнется самая
настоящая охота. Я лично донесу до каждого заинтересованного, что
отныне ты сам по себе и пообещаю компенсировать любую неустойку
сейчас или в будущем за виру, что потребует наш клан. Что
скажешь?
Света вскинула брови. Это было уже слишком даже по меркам
Сергея. Виктор, напротив, нахмурился. Но оба промолчали.
- Прекрасно, - уже совсем жизнерадостно ухмыльнулся Павел,
подивившись про себя, что, оказывается, отец его в чем-то защищает.
- Да будет так. Смотри сам голову не потеряй, братишка, в погоне за
моей.
Это война. И Павел прекрасно понимал, что угроза со стороны
Сергея более чем реальна. После такого обещания ему стоит опасаться
не только тех, у кого есть серьезная защита, но и вообще всех.
Обещание протекции от будущего главы клана - морковка сладкая. За
нее многие действительно будут готовы пойти и на убийство. Без
всяких преувеличений.
Вперед неожиданно сделал шаг Виктор, явно собираясь что-то
сказать. Возможно, даже предпринять попытку к примирению. Однако
сделать он не успел ничего. Стремительной, никак не свойственной
его телосложению походкой, в обеденный влетел отец.
Все расселись. Больше бесед не вели. Правило "пока я ем я глух и
нем" в семье Волконских соблюдалось во время обеда неукоснительно.
Разговоры дозволялись уже на кофейно-десертной стадии. Однако ее
Павел решил пропустить и, извинившись, отправился в свои покои
сразу же как это стало возможным.