— Мне заплатили за то, чтобы я разлучила тебя с Соней,
— тихо, но уверенно отвечаю, всё ещё глядя ему в глаза. — Не знаю человека,
который это сделал. Он был в маске. Я толком не запомнила ничего, кроме этого.
Лучше так, чем назвать первую пришедшую на ум
внешность и, возможно, угадать с ней, указав на кого-то из его окружения.
Откуда мне знать, насколько Роберт станет с этим разбираться. И станет ли.
Нет, не буду никого подставлять. Хотя бы это я ещё
могу контролировать.
Скорее чувствую, чем вижу, как он садится на кровать.
Постель на ней всё ещё смята. Я ведь поспешно собиралась сбежать. Жаль, всё
равно не вышло.
— Я просил правду, а ты врёшь. Выходит, второй
вариант?
Вздрагиваю. В голосе скрытая угроза, или мне кажется?
Ну да, возможно, моя версия звучит глупо, но он ведь
важный бизнесмен. Разве не может быть такого, что кто-то из недоброжелателей
хотел его подставить хоть в чём-то? И сделал это, шифруясь?
— Я не вру, — выдавливаю, вертя уже пустой стакан в
руке и не зная, как с ним поступить.
Тут всё такое дорогое и натёртое чуть ли не до блеска,
что даже страшно испачкать лишний раз. Ощущение, что этот простенький с виду
стакан не достоин стоять на том столе.
Как и я находиться здесь…
Бегаю взглядом по номеру, но моментально теряю
концентрацию, когда Роберт заговаривает снова, всё так же невозмутимо,
уверенно, окончательным приговором мне:
— Я не блефую. Слишком хорошо различаю, когда мне
врут. Будем считать, что ты сделала выбор. Всё равно мне не так уж интересны
причины. Идём по второму варианту.
Атмосфера в комнате меняется мгновенно, безжалостно,
до тянущего чувства в груди. А ведь и без того была тяжёлая.
Сердце нехорошо так стучит, быстро слишком, неровно. Роберт
больше ничего не говорит, смотрит на меня, будто ждёт чего-то. Даёт мне
последний шанс? Я ещё могу себя вытащить?
Совсем уже мысли путаются.
— Есть шансы, что ты меня просто простишь и отпустишь?
— уже чуть ли не прошу я.
И да, голос звучит жалобно. Но наплевать. Не хочется
мне в эту пугающую неизвестность второго варианта… Настолько робею от неё, что очередное
«ты» с трудом произношу, хотя мы изначально без официоза общаемся. Если не
считать спектакля перед Соней, Роберт первым ко мне на «ты» — а это для меня как безмолвное разрешение перейти самой.