Хотя… Стоит ли хвалиться узаконенным тунеядством, смущать весь
наш советский трудовой народ? «Каникулы», дурацкое наследие
«перестройки», остались в малодоступной «Гамме»… Мой рот скривился
в брезгливой гримасе.
На «родину» меня точно не тянуло.
Сейчас там Чубайс с Кохом «чисто конкретно» разворовывают
народное хозяйство СССР. Чиновные рыла братаются с криминалом,
жабообразная Новодворская поносит «коммуняк», а бывший персек
Свердловского обкома думу думает – как бы ему смухлевать на
«демократических» выборах…
Да и черт с ними, со всеми! У нашей «Альфы» иное «прекрасное
далёко». Знать бы еще, какое…
Неуверенно шагнув к камину, я замер. В выложенном камнем зеве
очага дотлевали уголья, подернутые серым пеплом. Разжечь огонь?
Голому телу зябко…
«Перебьешься, - решил я, направляясь к кухне. – Ритке под
одеялом тепло, вот и пусть спит. Предрассветный сон сладок…»
Поднеся ладони к лицу, нюхнул. Слабые нотки зелья едва
угадывались, навевая пленительные тени Слияния. Я с усилием отер
щеки, словно удаляя истомные грёзы, и налил себе полстакана
холодной, вкрадчиво шипящей минералки.
Игристая вода защипала горло, шибая в нос, даже слезы
выступили.
«Крепка, зараза…»
Покачав стакан в руке, я бесшумно поставил его на салфетку, и
глянул в окно. За стеклами стыла ночь.
В вязкой черноте тонули сосны, заборы, соседние коттеджи. Лишь
издалека, путаясь в голых ветвях, протискивался свет фонарей и
редких фар. Я потер плечи, прислушиваясь к тихому щелканью
батарей.
«Мерзляка…»
Докуда опустился красный капилляр градусника за форточкой, не
видать, но холода особые не донимали. Не задували ветра, кружа
редкие снежинки. Жить можно. На парад в честь 78-й годовщины
Великой Октябрьской социалистической революции москвичи вышли в
куртках и пальто, готовясь к скорому предзимью.
Мурлыкнув, о босые ноги потерся Коша.
- Спи, кот, - шепнул я. – Рано еще…
Зверек, по-моему, завис. Как это - рано? Нормальные коты едят в
любое время дня и ночи! Лишь бы хозяин совесть имел…
…Присутствие Риты я уловил, почувствовав близкое, живое тепло.
«Спутница осени серой» прижалась к спине, и обняла меня.
- Ты чего не спишь? – спросила она невнятно, уложив подбородок
на мое плечо.
- Да так… Сон дурацкий устроил подъем…
Градус настроения явственно пополз в минус.
Это еще летом началось. По ночам меня посещали тревожные видения
– рушившиеся небоскребы Нью-Йорка, бестолково метавшиеся толпы,
громадные авиалайнеры, вспыхивавшие палящими тучами огня…