– Я пойду с тобой!
– Нет, Дамдинцэрэн, не пойдешь. Я знаю, что ты сам храбр и
ловок, но кто, кроме тебя, сможет собрать других бурят на общее
дело? Ты – ноён, и твое дело – собирать людей, объяснять, что они
должны делать и почему. Еще раз: мы пойдем не воевать. Мы пойдем
всего лишь убивать врагов. Не воевать с ними – не заслужили они
такой чести, а просто убивать, как скотину. Много ли чести ноёну,
если он забьет корову? А вот сделать так, чтобы коров было
много…
– Я понял. Мы приготовили для тебя юрту, или отдохнуть. А завтра
ты получишь метких стрелков столько, сколько тебе будет надо. Но
пообещай, что ты не дашь этим людям погибнуть.
– Даже когда забиваешь корову, есть риск попасть ей на рога. Но
специально никто к этому не стремится. Я буду беречь людей…
В юрте, куда Дамдинцэрэн отвел Николая Павловича, на кошме
лежали деньги – довольно много, если смотреть «по номиналу» – и
оружие. Два больших никелированных пистолета с белыми костяными
накладками на рукоятках (Николай Павлович тут и узнал, что значит
слово «никелированные») и два пистолета поменьше, темного, почти
черного цвета. Еще лежали патроны (так, оказывается, все тут
называли картуши для оружия – причем сейчас уже всё оружие, и
ружья, и пистолеты делались для стрельбы патронами), причем они
тоже были разными.
– Это что?
– Это, – ответил Дамдинцэрэн, – то, что мы собрали у тех
казаков. Ты ведь не забрал это, но это всё твои трофеи. Мы же не
воры, чужого нам не надо… Мы забираем что-то у врагов, но у своих
брать без разрешения… некрасиво.
– А ты можешь мне показать, как эти пистолеты заряжать и как из
них стрелять?
– Конечно, но лучше я пришлю Жалсана, он был урядником в
Троицкосавске и из револьверов стреляет лучше многих. Я тоже знаю,
как стрелять, но мне винтовка привычнее…
Жалсан – веселый мужчина слегка за сорок – оказался буквально
«информационным кладом»: он не только отлично знал почти любое
оружие (включая пулемет), но и прекрасно разбирался в обстановке.
Сам он ушел из Троицесавска, когда туда пришли чехи: те полицию
просто разогнали, причем просто расстреляв нескольких из них, и
все, кто в полиции служил и не был убит, город покинули. Почти все,
все же двое или трое пошли служить чехам. Правда, счастья им это не
принесло: когда туда же пришли казаки Семенова, в живых остался
лишь один – тот, кого чехи забрали с собой в Верхнеудинск в
качестве переводчика. Бурят (в полиции города бурятов было больше
половины) – и его казаки не тронули даже когда он обратно в город
вернулся. Побоялись тронуть: вернулся он в японском мундире – а вся
«армия» Семенова только японцами и снабжалась.