Наступила оглушительная тишина. Не
раздавался тягучий скрип деревьев. Замолкли птицы, утих ветер.
Матвей какое-то время даже не слышал собственного дыхания.
Он снял поясной колчан с трупа,
подобрал с земли испачканный кровью лук и что есть силы побежал
обратно в лес.
День первый.
Полдень.
Нашла эту записную книжку в
одном из шкафчиков вездехода. С виду немного потрепанная, страницы
желтые, но зато чистые. На красной обложке непонятная мне надпись
желтыми иероглифами. Маша заметила мою находку и подсказала, что
прежде эта книжка принадлежала ее коллеге, тому самому китайцу, чей
труп мы нашли в автобусе по дороге в Москву. С ее слов, Ван (да,
теперь я вспомнила его имя) хотел заносить в нее разные научные
заметки.
Немного неуютно марать страницы
своим кривым почерком в бывшей еще совсем недавно чужой вещице.
Надеюсь, это сковывающее пальцы чувство скоро отступит, и писать
станет легче.
Словом, до сих пор не возьму в
толк зачем я все это пишу. Просто увидев пустые страницы немедленно
захотелось взять карандаш и начать писать, что угодно, лишь бы
отвлечь мысли от всего пережитого последние несколько дней ужаса, а
особенно перестать думать о Йоване. Боль от его утраты с каждым
днем становится только острее, словно только-только приходит
осознание, что его больше никогда не будет рядом, как и его
шуточек, его раскатистого смеха, его медвежьих объятий.
Смерть Йована повлияла на всех
нас (за исключением Юдичева, который, кажется, ничем не дорожит
кроме как собственной шкурой), в особенности на Надю (!). Она почти
не разговаривает, все время смотрит в окно и почти ничего не ест.
Неужели между ними и впрямь что-то было? И все эти заигрывания
Йована таки дали плоды? Мне страшно спросить об этом саму Надю,
хоть меня и распирает любопытство. Но все же, все же пускай скорбь
по Йовану останется сугубо личным делом каждого из нас. Упоминать
его лишний раз — значит делать и без того невыносимую боль утраты
еще сильнее.
Мне нужно отвлечься... Так,
придумала, попробую пересказать события последних нескольких
часов.
Поздним вечером мы покинули
Приморск, выгрузив с корабля Юдичева все, что может пригодиться.
Запасы крайне скудные: пол-ящика патронов, чуток пеммикана (на вкус
как резина), пару винтовок (теперь ими вооружены все, только у
каждого при себе по одному-два магазину) и немного ватт, которых
хватит совсем ненадолго.