Не замечаю, как
останавливаюсь у кровати и смотрю на развалившегося на спине мужчину. Привыкнув
немного к темноте, я вижу все очертания.
Он накрыт одеялом до самой
груди, но все же не полностью. И я вижу волосы, которые ее покрывают.
А еще, его волосы распущены и
разметались по подушке, отчего я прихожу в странный восторг. Нет, правда. Они
такие…
Я не успеваю додумать, потому
что моя ладонь уже трогает кончики этих темно-русых волос.
Стоп. Почему они такие
мягкие. Я была фактически уверена, что они сухие как солома. Но на деле же…
- Какие шелковистые, - шепчу
явно не в себе.
- Какого хуя ты тут делаешь?
– пронзает стрелой его голос, а в следующую секунду я уже лежу на животе
прижатая им к кровати, а в мою голову упирается…
- Ой, мамочки…
- Хули ты здесь делала? –
давит весом, и весь воздух просто покидает меня.
Хриплю, пытаясь показать, что
как бы ни хотела. Я бы не ответила на этот вопрос. Максимум чем я могу
пошевелить – палец на ноге.
Ян убирает руку, которой
давил мне на шею и воздух атакует легкие.
Я закашливаюсь и наслаждаюсь
возможно последними секундами жизни.
- Что ты делаешь?
- Пытаюсь надышаться перед
смертью.
- Быстрее, у меня рука
чешется вынести твои мозги из этой черепной коробки. И если ты не ответишь на
мой вопрос, то…
- Не договаривайте. Я уверена
в том, что знаю о последствиях.
- И все равно пришла? Я мог
пристрелить тебя сразу же.
- Ну я же не знала, что у вас
с нервами беда. И Глаша, отправив, не предупредила.
Он ерзает, и тут я понимаю,
что в его руках вряд ли было два пистолета. И карманов спрятать второе, так
низко, что оно упирается в мои ягодицы? Нет, их тоже не было. Выходит…?
- Там у вас… эээ…
- Что?
- Второе оружие?
- Это член, блядь, - отвечает
и слезает с меня.
- Уверена, с таким арсеналом
вы гроза района неспроста, - ляпаю, а только потом понимаю, что говорю.
Но уже поздно.
Моя шея снова в захвате, а я
по-прежнему лежу на кровати, только уже на спине. А Ян нависает надо мной,
точно гиена. Нет, лев, с такой-то гривой.
- Тебе лучше купить леденец,
девочка, - обдает слишком горячим жаром, приблизившись ко мне. – И как только,
твой гребаный рот, соберется сказать какую-то хуйню, просто бери его в рот и
соси.
Когда его предложение
заканчивается, мы оба дышим слишком громко, а затем он смотрит на мой рот.