Однако придворные обычаи знати имели небольшое значение для обычных крестьян, работавших в поле. Их жизни определялись возрастными отрезками, у каждого из которых было свое название и цель. Мальчик в возрасте от одного до трех месяцев считался «спящим ребенком». Затем он становился «ребенком в пеленках». В два года «ребенок, передвигающийся на четвереньках», превращался в «дитя, которого легко испугать». К двенадцати годам он становился «сборщиком коки», в шестнадцать – «посланником». Между двадцатью и сорока годами наступало время «воина», затем – «мужчина средних лет» и, наконец, после шестидесяти – «дремлющий старик».
Наследие инкских времен заметно и по сей день. Женщины отвечают за поголовье скота и заботятся о маленьких детях. Мужчины работают в поле. Женщины готовят и шьют; мужчины собирают дрова, вырезают из дерева садовый инвентарь и строят дома. Но главная женская обязанность – прясть и ткать. В языке кечуа есть даже особое слово, обозначающее умелую прядильщицу, – сантуюк, «одержимая святым духом», – в данном случае речь идет о святой Розе, покровительнице прядильщиц. Девочек учат прясть прежде, чем ходить; молодые женщины ткут сложные узоры, чтобы продемонстрировать свое умение и привлечь женихов. Они почти никогда не расстаются со своим веретеном, даже когда загоняют стадо, идут на рынок или качают детей у огня. В Андах женщина не считается женщиной, если не умеет прясть – и не просто умеет, а делает это хорошо.
Я попробовала свои силы. К счастью, у меня был уже небольшой опыт, хотя дома я использовала ножное колесо и тончайшую шерсть мериносов, без прилипших к ней колючек и помета. Но это веретено как будто жило своей жизнью, выскакивая у меня из рук и спутывая нить, которая выходила узловатой и перетянутой.
Конец ознакомительного фрагмента.