- А, товарищ Фомин. Надеюсь, что без маленького пистолета в
кармане? – улыбнулся Артур Христианович, жестом предлагая
присаживаться и не изображать статую нерукотворную. Ну а шутки
насчёт пистолета в кармане… это уже привычно. -Можете чем то
порадовать или как?
- Принёс важную аналитику. Артур Христианович, - произнёс я,
усевшись в действительно удобное полукресло, и выкладывая на
стол папку с составленной аналитической запиской. – Мне никак не
удаётся докопаться до исполнителей, но думаю, что я понял, какими
будут следующие действия Эмигранта.
Эмигрант – условное прозвище Троцкого, которое было
предложено использовать и пришедшееся по душе Артузову. Мне оно и
лучше, ведь порой полезно скрыть истину за флёром тайны и вуалью
загадки.
- По последним сведениям агентуры, Эмигрант почти
восстановил своё здоровье и вновь активно действует. Согласитесь,
что потеря руки для отдающего приказы не столь важна.
- Знаю, мне докладывали.
- Покушение было совершено боевиками РОВС, это факт. СССР к
нему не причастен. Однако Эмигрант может думать иначе и у него
имеются на то веские основания.
- Интересно…
- Для нас скорее печально. В аналитической записке всё
подробно расписано, но, если позволите, сейчас я кратко изложу, -
дождавшись подтверждающего кивка, я продолжил. – У объекта остаётся
много сторонников в СССР, а следовательно, он получает информацию
не только общедоступную, но и скрытую от народа. Например,
намерение лишить его советского гражданства. И если после таких
известий следует покушение, то это могло натолкнуть Эмигранта на
вполне определенные мысли.
- Он умён и понимает, что СССР никогда не станет
использовать РОВС. Они даже не станут слушать, если вдруг у нас
такое желание и появится.
- Не обязательно разговаривать напрямую, можно подбросить
ценную информацию, которая сделает покушение привлекательным именно
в ближайшей перспективе, - слегка улыбнулся я. – А после покушения
люди Эмигранта следили за штаб-квартирами РОВС очень пристально. И
кто знает, что могло прийти в голову чудом оставшемуся в живых и
искалеченному человеку. Можно лишь строить предположения. Вот я и
построил…
Сделав паузу, я бросил быстрый оценивающий взгляд на
Артузова. Глава Иностранного отдела был мрачноват, но
заинтересован. Ему не нравились возможные неприятности, но он
осознавал, что лучше быть к ним готовыми, чем получить их, словно
снег на голову. Это и подтвердил своими словами: