Оправдания же самого Кирилла звучали бледно и жалко. Я даже
не знаю, как им вообще можно было поверить. Какой-то жалкий лепет о
том, что таким образом он хотел сберечь своих людей и впоследствии
восстановить законную власть… Ну да, тому свидетельство его
собственные записки, разосланные некоторым частям в Петрограде. Вот
такие вот. «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне
присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся
вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир
Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл»
Комментарии, как говорится, вряд ли требуются. А потом,
после октябрьских событий, уже находясь в Финляндии, он даже не
подумал о том, чтобы присоединиться к Белому движению. Так,
взвизгнул парой воззваний, попытался о чём-то договориться с
Юденичем, а затем… Затем это недоразумение просто отбросило мысли о
вооружённом сопротивлении большевизму и удалилось в Швейцарию, тем
самым окончательно расписавшись в собственной серости и
никчемности.
Уже потом, в двадцать четвёртом году. он объявил себя
Императором Всероссийским Кириллом I.Вот только поддержали его
немногие и даже среди немногих поддержавших были те, кто согласился
на это от безвыходности, думая хотя бы таким образом поддержать
саму идею монархии. Февральскую «краснобантовость» и пассивность во
время гражданской Кириллу не забыли и не простили. Да и созданный
им КИАФ заметно уступал влиянием РОВСу.
Все эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, но говорить
обо всём этом было лишним. Поэтому ограничился лишь несколькими
словами:
- Чем больше будет успехов у РОВС и лично Туркула, тем лучше
нашему общему делу. А КИАФ нужно поглотить хотя бы потому, что у
Кирилла Владимировича остались немалые деньги. Да и субсидии он
наловчился выбивать из ныне правящих монархов. Это не будет лишним,
особенно учитывая далеко идущие планы.
- Планы… Необычно видеть тебя, Саша, после стольких лет, не
просто взрослым человеком, но состоявшимся, много добившимся и
стремящимся к ещё большим высотам.
- Месть, Павел Игнатьевич, всего лишь месть. Она много даёт,
но и отнимает не меньше. У меня по сути не было нормальной жизни с
того момента. как сгинул отец. Борьба за выживание, постоянная
память о случившемся и единственная цель – уничтожить тех, кто во
всём этом виноват.