- Мамуль, - сделав шаг и скинув с плеча сумку. Теплые крепкие объятия и такой родной и уже почти позабытый запах близкого человека - это, то чего оказалось так отчаянно не хватало все эти годы.
- Отпустили? – отстранившись, и с такой тревогой и надеждой, вглядываясь в мои глаза.
- Да, мам, - ее слезы по щекам и душу сжало в железные тиски. – Все хорошо. Я дома мам. Не плачь, пожалуйста.
- Это от радости, дочь, – произнесла, вытирая влагу, носовым платком. - Не ожидала совсем. Ты не написала, не позвонила.
- Прости. Все могло в любой момент измениться я бы потом чувствовала себя виноватой, - я и так ею себя чувствовала, я была виновата перед ней, за все ее слезы и боль что она пережила. Эту боль может понять только тот кто это пережил, кто видел это в глазах своей матери, то отчаянье и безысходность когда тебе уводит конвой из зала суда. И я бы отдала все на свете, только бы она этого никогда не видела.
Пока я принимала душ, ровно пятнадцать минут по привычке, выработанной за два года, именно столько дают времени всему отряду в банный день в колонии. Мама разогрела обед и когда я зашла на кухню она уже замешивала оладьи.
- Мам, зачем? Мне и этого хватит.
- Кушай, садись. Вечером еще Алинка придет голодная.
- А где она сейчас?
- В институте или со своими подружками по городу шатается.
- Учится нормально?
- Да, кто ее знает Оль, передо мной она давно не отчитывается, - произнесла мама, отвернувшись к плите, и я сделала себе мысленную заметку, поговорить с сестрой и узнать чем она вообще живет. Алинка была избалованной девицей, после ухода отца, мать была вынуждена работать на двух работах, чтобы нас прокормить и видимо испытывая какую-то вину за свое отсутствие старалась дать нам все самое лучшее из того что было в ее силах, а Алинка этим безбожно пользовалась.
- Мам, а мои вещи еще остались? Мне бы кроссовки какие, до участкового сбегать, а то от резиновых сапог уже ноги отваливаются.
- Конечно Оль, в кладовке и на балконе коробки, я что могла забрала из твоей квартиры перед продажей, правда Алинка кое-что повытаскала зараза, пока я не видела, - закончив с едой, я сполоснула тарелку над раковиной и поцеловав мать в щеку, пошла искать обувь.
- Мам, ты вечером на работу? – крикнула из коридора, натягивая куртку и вытаскивая из сумки документы.