- У тебя, когда день рождение?
- В сентябре.
- До сентября на этой поезди, а там разберемся.
- Если тебя не посадят, - она улыбается, но в тоне уже нет прежней игривости, - что за терки с налоговой?
- Откуда информация?
- У нас бухгалтера из одной конторы.
- Понятно.
- Светлана не вытягивает?
- Она в чистую может считать, а мне надо, чтобы дважды два пять вышло, а точнее дважды два семьсот восемьдесят шесть миллионов двести шестьдесят тысяч.
- Это стоимость той квартиры в новом квартале? – брови Даяны вскинулись вверх, - и чем тебе старый фонд не нравится?
- Мне нравится эта.
- У меня таких талантливых нет, но я постараюсь расспросить парочку знакомых.
- Не волнуйся, я найду выход.
- А если нет, то я останусь без новой тачки Усманов, - при этом Даяна делано взмахивает ресницами, что вызывает мой хохот, это совсем не ее амплуа и она об этом прекрасно знает, - так что я теперь тоже переживаю.
- Теперь знаю чем тебя можно купить, тачкой. А брюлики подойдут? Так на будущее, что бы знать.
- Слав, ты же знаешь что не в машине дело, - произнесла уже совершенно серьезно, поправляя ворот моей рубашки. Если бы она хотела она могла бы три новых люксовых тачки купить и не испытать при этом никаких затруднений, мы оба это понимаем.
- Знаю, и спасибо за это, - сжав ее прохладные пальцы, поднес их к своим губам, касаясь, поцелуем.
***
- Алексеева Ольга Владимировна. На выход, - слова, которые я ждала долгие два года, шаг за шагом по казарменным коридорам в неверии, что уже через четверть часа я выйду за ворота колонии, - вещи на досмотр, - расстегиваю небольшую сумку, ставя ее на оббитый нержавейкой стол. – Документы. Распишись. – Я забираю протянутые бумаги с паспортом и ставлю свою подпись, в каких-то табелях. - Вещи твои, – мне протягивают небольшой пакет, в котором лежит золотой браслет, два тонких кольца и небольшие, золотые серьги, – это то, что было на мне в момент поступления в колонию, колонию общего режима номер пять. Украшения из драгоценных металлов в таких местах под запретом, носить разрешалось только бижутерию, поэтому их сразу изъяли. За эти года я и забыла, что они вообще у меня были. Молча, забираю пакет, засовывая его в сумку. – На выход, – резко раздается от конвоира и мы, минуя пост, выходим на улицу. Через двор к первым воротам, предъявление документов на КПП и быстрым шагом ко вторым воротам, ноги обутые в резиновые сапоги месят весеннюю грязь, которая налипает на обувь тяжелыми комьями, но я иду, не обращая на это внимание, лязг железных засовов и дверь, наконец, распахивается.