— Что? — опешила императрица. — А
ему-то что здесь надо? Погоди... Не хочешь ли ты сказать...
Женщина начала медленно подниматься
из-за стола, из-за избытка эмоций теряя контроль над энергией. Над
её головой возникло штук пятьдесят коротких метательных ножей,
нацеленных на Щербатовых.
— Никто не мог ему помешать! —
выкрикнул князь, концентрируя покров и готовясь защищать себя и
свою жену. — Он сделал Белозерова графом!
— ЧТО??? — взревела императрица и
висящие в воздухе ножи, рванули вперёд.
В последний момент она смогла хоть
немного взять себя в руки, и ножи, изменив направление, с грохотом
врезались в стену позади Щербатовых.
А затем исчезли.
— Выродок этой безродной суки сделал
из безродного смерда высшего аристократа... — сквозь зубы процедила
Елена.
И что было силы врезала по столу.
Посуда разлетелась в разные стороны,
а стол превратился в щепки.
— Тупые потомки тупой простолюдинки!
— прорычала она. — Даже после смерти эта сучка несёт в мир всякое
дерьмо! И надо ж было нашему императору взять третьей женой, личную
дворянку?! За что такие почести, а?! За то, что она ему жизнь
спасла? Сделал бы баронессой и послал бы куда подальше!
Щербатовы предусмотрительно молчали в
тряпочку. Согласиться с императрицей сейчас, значит, оскорбить
выбор прошлого императора. А это недопустимо. По крайней мере не
перед императрицей уж точно.
А то, что Елена до сих пор терпеть не
может ныне покойную императрицу Валентину и её сыновей — было
известно всем во фракции царевичей Дмитрия и Михаила. Ведь вторая
жена императора — Елена имела все шансы обойти первую, если бы
подарила мужу наследника. Да вот не успела — встряла третья жена.
Валентина родила Константина на три месяца раньше, чем Елена
Михаила.
Так обретя общего врага — третью жену
своего мужа, две первые императрицы — Арина и Елена даже смогли
закрыть глаза на прошлые дрязги и создать подобие дружбы.
Которая продлилась ровно до смерти их
мужа... Точнее, до его завещания, что корона отойдёт лишь
достойному и то, через десять лет.
Тяжело выдохнув, императрица взяла
себя в руки и покачала головой.
— Мерзавец, оскорбивший нас, до сих
пор живёт и здравствует, — сдержанно проговорила императрица. — Да
ещё и стал графом. Полагаю, мы не можем простить ему такую
наглость, верно?
На этот раз Щербатовы не стали
отмалчиваться и с жаром поддержали императрицу. Фракция допустила
много промашек в последнее время. И громкая победа уж точно ей
пойдёт на пользу.