В
результате же... я сдался.
Отошёл к ближайшему дереву и сев,
облокотившись на него, стал дожидаться рассвета, при этом медленно,
от нечего делать, перебирая и ломая небольшие сухие веточки с
листочками.
И
на удивление, мне это помогало.
По
началу я просто смог каким-то чудом отвлечься от вечно пробирающей
всё моё тело боли, а чуть позже так же, помимо этого, я даже смог
расслабиться и словить некий дзен — по крайней мере, в том
понимании, в котором лично я представляю это состояние. На деле же,
вполне вероятно, я может был крайне далёк от этого. Но меня это в
тот момент не то чтобы мало заботило — меня это вовсе не
заботило.
Я
просто был рад, что хотя бы на время забыл о боли, проблемах и
жестоко разбившихся мечтах о новом для меня, уютном мире, что
оказался, мягко говоря, далеко не таким уж дружелюбным, как я
надеялся.
Вот так я, расслабившись, и просидел какое-то
время под деревом, наблюдая, как первые солнечные лучи начинают
пробивать кроны деревьев, чувствуя, как меня обдувает лёгкий
ветерок, и вдыхая столь приятный запах ещё нетронутой цивилизацией
природы.
Спустя некоторое время после восхода всех
трёх местных солнц, взрослые стали будить детей, помогая им умыться
и направляя к котлу, в котором, судя по всему, только-только
приготовился какой-то суп.
Стоило же одному из них разбудить розоволосую
девочку, как та, проморгавшись и протерев глаза, не найдя меня
поблизости, сразу же забеспокоившись, начала озираться по сторонам
с крайне встревоженным видом. Но вот прошло пару секунд и она
заметила меня, после чего она слегка выдохнула и поднявшись, даже
не отряхиваясь и не умываясь, направилась ко мне. Подойдя же, она,
ничего не сказав, села, облокотившись спиной на дерево и прижав к
себе колени.
Просидели мы так лишь порядка пяти минут. По
их истечению к нам подошла Нэнси и слегка наклонившись вперёд,
сказала:
—
Пойдёмте к остальным. Пора завтракать и отправляться
дальше.
Первое же, что бросилось мне в глаза, — это
отсутствие в ней привычного ей... оптимизма, что ль...
Нет, она, конечно же, улыбалась всё так же
ярко, как и обычно, но сейчас мне почему-то казалось, что это
всё... ненастоящее. Что её улыбка... что её вечно окружающая аура
заботы и доброты... Всё это фальшь.
Вроде бы, внешне всё это точно такое же, как
и всегда, но при этом всё равно что-то внутри меня отчётливо
трубило о том, что ничего из этого на самом деле не было таким, как
обычно.