Проснулся же я под утро, когда местные луны
уже заходили за горизонт.
И
проснувшись, убедившись, что это всё не сон, я... стал
размышлять.
Может быть, по мне и моему поведению это было
и не сильно заметно, но всё это время я не прекращал думать о детях
на «экзамене» и невинно убиенных мною, точное число которых я даже
боюсь представить.
Для начала я прокрутил в голове все восемь
лет этой второй жизни, а после, следом, взялся за воспоминания
своей прошлой жизни. И всё это, чтобы найти ответ на самый важный
для меня вопрос: зачем и почему мне была дана это вторая жизнь?
Есть ли в этом какой-то смысл? Высший замысел? Или мне просто
повезло, а я, как обычно, всё успешно проебал?
И
сколько бы я об этом не думал, всё приходил к одному и тому же
ответу — мне просто повезло, и поэтому я переродился.
По
крайней мере, за всё время я так и не сделал ничего толком
хорошего. Вместо этого я за несколько дней свободы лишь, наоборот,
сотворил нечто очень ужасное, что не идёт в сравнения даже с
деяниями грабителей, убийц, работорговцев и прочих мразей, ведь
вряд ли хоть кто-то из них сломал столько же жизней, сколько и
я.
И
продолжая размышлять об этом, я даже не заметил, как оказался у
открытого окна, стоя на подоконнике и смотря вниз. Хоть это и всего
лишь третий этаж, но я в ещё толком несформированном теле
восьмилетнего ребёнка. Магия же в этой крепости не работает — я
пытался по-разному её активировать и у меня это ни разу не вышло, а
значит я не смогу рефлекторно спасти себя ей во время
падения.
И
всё, что мне оставалось сделать... это всего лишь один шаг
вперёд.
Но
сколько бы я так не стоял, смотря вниз, так и не смог сделать этот
шаг.
Не
знаю, может быть я простой трус, который даже на подобное
неспособен. А может, дело в заевшей в моей голове мысли о том
спасённом мною мальчике, который сказал что-то о фильмах, а значит
он точно не из этого мира, и вероятно пообщавшись с ним, я смогу
наконец узнать, зачем мне была дана эта вторая жизнью. А может
быть, дело вовсе в чём-то другом...
И
пока я размышлял об этом, наступил рассвет, и лучи солнц засветили
мне в глаза.
Развернувшись, я слез с подоконника и закрыл
окно, а впоследствии вернулся в кровать, лёжа на которой и стал
дожидаться чего-то. И долго ждать не пришлось — минут через десять,
когда все три солнца взошли, в замке появился первый шум. А ещё
минут через пять очередь дошла и до меня, и открыв дверь комнаты,
Нэнси, позади которой уже стояло несколько детей, позвал меня
завтракать.