Поэтому тот, кто управляет железой, не знает, где Эльвира и что
с ней. А теперь к плохим новостям: поймав Полосатика, ботаники
смогли разработать более стабильное и мощное зелье, которое может
клепать таких, как Мясоедов, в любых количествах.
Он и еще несколько особей — тестовые варианты, показавшие себя
крайне выгодно. Словесная магия, которая есть только у
императорской семьи. Возможность иметь все виды магии и быстро
расти по рангам. Становиться почти истинным измененным, подчинять
монстров.
Есть только одна проблема: они не совсем стабильные и, если не
кушают, то превращаются в жижу, которая уже не подчиняется и просто
жрет все на своем пути. Думали, что, поймав меня, решат эту
проблему.
Профессор слушал историю с открытым ртом. Все, о чем он только
смел подумать, уже сделали и шагнули далеко за горизонты мыслимых
теорий, что еще не очень хорошо для меня и в целом для страны.
Из-за своих действий ботаники всполошили измененных и монстров
ранга «Божественный».
Если после стен возник относительный баланс, то их эксперименты
его нарушили, поэтому вопрос мегапрорыва уже не стоит. В управлении
страной, в том, кто советует императору, что делать, есть их люди.
И они готовятся к этому событию, только по-своему.
Тот же Троцкий и его зелье восстановления с эффектом подчинения
— их рук дело. Твою мать! В этом мире и стране какой-то трындец
происходит. Вовремя я попал. Свезло так свезло…
— Убей меня, — вдруг сказала Эльвира.
— Что? — удивился я.
— Прошу! — заплакала тварь. — Всю жизнь меня растили, как
какую-то крысу. Я начала спать с мужчинами с четырнадцати лет,
рожать — с шестнадцати. Дима — мой семнадцатый сын. Больше половины
уже мертвы.
Вот тут удивился и я. Только… Сложная дилемма. Эльвира убила мою
мать, пыталась и меня, как большинство родственников. Через нее
поработили мой род по отцу. Верить ли, что Эльвира просто кукла?
Поэтому так спокойно отнеслась к смерти Дмитрия? Потому что он
какой-то там сын, еще и не от любимого человека, на котором ее
заставили скакать?
— Прости… — улыбнулся я. — Но я позволю тебе уйти только после
того, как получу все ответы.
— Я рассказала все, что знаю, — скривила она лицо в панике.
— Ты? — указал на нее. — Возможно. А вот твое тело — еще нет, —
посмотрел на профессора и кивнул.
Мы отошли в сторону.