Бледный и с выпученными глазами Говорунов кивнул и занялся
уборкой. По большому счету, мы ждали Володю, чтобы приступить.
Давид раскладывал… органы. Может, конечно, они ему нужны, но зачем
все доставать из Эльвиры? Или ему женщина приглянулась?
Борзов вернулся, как раз когда Дима закончил.
— Пойдемте! — указал я рукой в сторону профессора. — Сейчас сами
все увидите и поймете, что мы делали, для чего и что происходит.
Поверьте, история очень интересная.
Направился к столу. Говорунов и Борзов медленно и неуверенно
следовали за мной. Головы опущены, чтобы не смотреть на кучу,
которую разложил Давид.
— Удивительно. Бесподобно! — вздыхал профессор. — Это многое
объясняет. Сколько же они старались, чтобы добиться такого успеха?
— спрашивал он сам у себя. — Борис?
— Тебе нужна была вся ее требуха? Или только железа? — уточнил
я.
Ребята перевели взгляды на тело Эльвиры и потом на стол.
Прикрыли рты, чтобы не испачкать важные части исследований.
— В том-то и загвоздка, — улыбнулся Прохоров. — Я даже
предположить не мог. Крайне любопытно… Это открывает новые
возможности для изучения!
— А можно чуточку точнее? — попытался вернуть его в реальность.
— Я тут с ребятами пришел, они хотят знать правду.
— Все, что вы видите, — это… и есть железа. Все органы связаны
друг с другом, — развел руки в стороны Давид.
— Щас вырвет! — сказал Володя, закрывая рот рукой и смотря на
выпотрошенную Эльвиру.
— Терпеть, солдат! — приказал я ему. — И вообще, Борзов, ты же у
нас спокойно монстров разделывал.
— Но это человек… — проглотил аристократ. — Вон, ее сиськи в
разные стороны, и другие части.
— Господин! — обратился ко мне Прохоров и отвел в сторону.
После беглого осмотра и извлечения уже можно сделать
определенные выводы. Эльвира больше не могла иметь детей, у нее
повреждены органы, и, судя по следам, сделала это женщина сама.
Не удивлюсь, если ее использовали как инкубатор для разведения
тварей. Но важно другое: Эльвирой сто процентов управляли. От
железы идут… Название этому мы еще не придумали, но они оплетают
почти весь организм. Связь была и со слухом, глазами, обонянием — с
любыми органами чувств.
Она словно живое зеркало, в которое можно было посмотреть. Ее
железа отличается от всех других — лучше сформирована, больше и
стабильнее. Давид продолжал рассказывать, а я строил на основе его
слов теории.