Я повернулся спиной к Хрусту и велел вернуть амулет на место.
Тот взрезал кожу и просунул пластину туда, откуда недавно извлёк.
Залечив рану, я спустил штаны, купировал нервные окончания в правом
бедре и вооружившись ножом вогнал под кожу все взятые с Марии
бриллианты. При этом практически полностью их опустошил, зарядив
свой панцирь. Путь там сидят, в этом случае я их не потеряю, ну и
смогу использовать как накопители.
Вот сейчас слил из вместилища шестьдесят люм, чтобы оно не
простаивало, а пополняло запасы. Вряд ли конечно у меня будет час,
чтобы восстановить полностью, но каждую минуту в копилку падает
один люм, а, как известно, без копейки нет рубля.
Покончив с этим и приведя себя в порядок, наконец вызвал
заместителя начальника Тайной канцелярии.
— Шешковский. Слушаю.
— Это Ярцев. Слышали уже о том, что Ливония и Швеция объявили
России войну? Слушаю.
— Знаю. Сейчас направляюсь на заседание Правительствующего
сената. Только не говорите, что вы всё ещё на Заситинском редуте.
Слушаю.
— Именно здесь я и нахожусь. Что же до Марии Ивановны, то я
забросил её на Красную площадь. Слушаю.
— Как вам это удалось? Слушаю.
— Вы же знаете, что у меня есть «Панцирь» на десять карат, и я
хороший ученик профессора Брюса, а потому сделать плетение
«Портала» мне не составило труда. К тому же, у местного коменданта
шестой ранг. Слушаю.
— Что намерены делать дальше? Слушаю.
— Пока драться, а как представится возможность, буду уходить со
своими людьми. Слушаю.
— Какова обстановка? Слушаю.
— Ливонская армия идёт на Себеж, обходя редут по гати, против
нас направили полк, под командованием кронпринца Рудольфа. Он
согласился выпустить мирных жителей. Минут через двадцать начнётся
штурм. Слушаю.
— Я вас понял, Пётр Анисимович. Держите «Разговорник» при себе.
Закончил разговор.
— Закончил разговор.
— Шелест, — окликнул меня Хруст, когда я убрал палец с
амулета.
— Да? — обернулся я к нему.
— Я в делах одарённых мало чего смыслю, но мнится мне, что ты
тоже можешь уйти порталом. Даже если Силы в камнях великой княжны
не хватит, у тебя есть ещё два под кожей, да и свои запасы имеются,
— глядя мне в глаза, произнёс Хруст.
— Могу братцы. Вот только вас с собой увести у меня не
получится.
— Наш долг служить тебе. Даже без узоров мы выполнили бы его до
конца, — возразил Зима.