Во время большой перемены, на выходе со двора университета меня
встретил экспедитор Тайной канцелярии. Я и прежде его видел, пусть
и мельком, поэтому и не подумал усомниться в подлинности бляхи.
Кстати, мне пока не доводилось слышать о том, что кто-то осмелился
использовать подделку.
Странно как-то. Ведь там никакой магической защиты. Простая
латунь, с незамысловатым оттиском и номером. Похоже, что слава
конторы служит достаточной гарантией безопасности от подобных
покушений.
— Здравствуйте, Пётр Анисимович, — оторвавшись от изучения
бумаг, произнёс Шешковский.
— Добрый день, Степан Иванович, — поздоровался я, обозначив
долженствующий поклон.
— Присаживайтесь, — указал он на стул.
Ну что же. Меня доставили сюда не в кандалах, мне предлагают
сесть, а не крутят руки, значит пока ничего страшного не
происходит. В конце концов, я ведь служу в Тайной канцелярии, пусть
и внештатником. Но расслабляться не следует, а потому я держал
наготове боевые плетения, по обыкновению доверив защиту амулетам и
серьёзно вложившись в атаку.
— Как поживаете, Пётр Анисимович? — убирая в папку документ
который только что изучал, поинтересовался Шешковский.
— Полагаю вопрос риторический, Степан Иванович. Вы знаете, я не
сторонник светских бесед, а потому давайте сразу перейдём к
причине, по которой вы меня вызвали.
— И какова она, по вашему мнению? — улыбнувшись, поинтересовался
он.
— Загадки, намёки, полутона. Говорите прямо, Степан Иванович, —
не поддержал я его веселье.
— Ваша агрессивная манера разговора, указывает на то, что вы
нервничаете и вам есть что скрывать.
— Любому человеку есть что скрывать. А уж оказавшись в окружении
сильных мира сего, так и подавно.
— К примеру, вы скрыли, что именно князь Милославский стоял за
покушениями на великую княгиню Долгорукову.
— Это точные сведения? — подавшись вперёд, и изображая крайнюю
заинтересованность, спросил я.
— Только не нужно делать вид, что вы этого не знаете, —
осуждающе покачал головой Шешковский. — Это меня оскорбляет, знаете
ли.
— Знать и подозревать это не одно и то же, сударь.
— Так отчего же вы не сообщили мне о своих подозрениях?
— А должен был?
— Разумеется, вы ведь экспедитор тайной канцелярии.
— То есть, если мне взбредёт в голову, что покушения
организовал, ну скажем, князь Голицын, я должен тут же бежать к
вам, не имея никаких доказательств, а лишь ничем неподкреплённые
умозаключения?