В магазине, против ожидания, почти
никого не было — судя по всему, местных отпугивали космические
цены. Редкие покупатели, кажется, больше смотрели, чем покупали. Но
хорошие зимние комбинезоны, термобелье, перчатки в продаже были, и
это не могло не радовать. Поскольку задерживаться в магазине
лишнего не хотелось, они споро выбрали себе по лыжному комбинезону
(оба взяли неприметных темных расцветок), прикупили белья, хорошие
шапки, перчатки, обувь. Скрипач обратил внимание — на вещах стоял
год выпуска, и этот год был либо прошлым, либо позапрошлым.
— Не берут? — спросил он
продавщицу.
— Не очень, — покачала та головой.
Кажется, факт отсутствия продаж ее не расстраивал. — Это же грешно.
Вот и не берут.
— Что грешно, простите? — нахмурился
Ит.
— Да баловство это. Лыжи, коньки, —
пояснила продавщица спокойно. — Это только деткам играть, взрослым
надо другими делами заниматься.
Она посмотрела на Скрипача — тот же
спокойный взгляд, но уже с тенью осуждения.
— А нам вообще-то это для работы
надо, — пожал плечами Скрипач. — А не кататься. Так что можете так
на меня не смотреть.
— Для работы? — кажется, она слегка
удивилась. — Это что же за работа такая?
— Геодезия, — объяснил Скрипач. —
Слыхали?
— Воду, что ли искать?
— Воду? — Скрипач слегка опешил. —
Нет… впрочем, неважно. В лесу работа, в общем. Долго, на холоде.
Исследовать… ну, почву, местность. Как дороги прокладывать, и всё
такое.
Лицо продавщицы посветлело. Дороги
прокладывать — это она понимала. Это, видимо, было правильное и
достойное занятие для взрослого человека. Когда покупки укладывали
в пакеты (самые простые, без названия магазина, без маркировки),
она стала помогать, сама, и явно с охотой. Видимо, прониклась
серьезностью задачи.
***
— Пиндык, — мрачно констатировал
Скрипач, когда они вышли из магазина. — Хрена себе. На лыжах
кататься — грешно, оказывается. Интересно, что теперь не
грешно?
— Оглянись вокруг, — галантно
предложил Ит. — Догадаться, видимо, не трудно.
— Оглянулся уже, — проворчал
Скрипач. — Апрей-два. Только без Морока.
— Не Апрей, — покачал головой Ит. —
На Апрее, если ты помнишь, не было ни этой мрачности и
обреченности, ни религии в таком количестве. Это что-то совсем
ненормальное. Где мы с тобой только ни были, но проповеди в
спортивном магазине нам читают впервые. Я даже растерялся
слегка.