— Ну, не убьет же он меня, — произношу шепотом, усмехаясь собственной мысли.
К сестрам он относится со снисхождением, позволяя им развлекаться на свое усмотрение в пределах станции. Недалекие, несколько озабоченные, в общем – второй, а то и третий сорт. Со мной у него совершенно иные отношения. Меня всегда заваливали работой, обучали и… ждали отдачи. Получается, отец уже много лет делал ставку на меня в качестве своего преемника? Но почему?
В таких размышлениях я добредаю до медотсека. Нужно проверить своего раба (мысленно содрогаюсь от этого словосочетания).
Коммуникатор пиликает, высвечивая новое сообщение:
“Мы ждем тебя, дорогая Элли, в коричневой каюте ровно в одиннадцать. Твои любимые сестрички.”
Уже? Утром? Хуже и не придумаешь!
До медотсека плетусь на автопилоте, не замечая никого вокруг. Мозг методично перебирает варианты возможного развития событий. Для разгрузки суда, привозящего товар, должны запросить слот на стыковку минимум за сутки. Это требуется для проверки экипажа на сотрудничество с «Мэджиком» или Союзом. Никто не хочет связываться с непрошенными гостями. Станция держит штат охраны, но его недостаточно, если пожалуют действительно «серьезные люди».
У «Седой ведьмы» десять стыковочных шлюзов, при этом для пришлых кораблей работают постоянно только пять. Ещё в пяти располагаются спасательные катера на случай внештатной ситуации. Сегодня на очереди стоит два судна: «Болванчик» и «Гремлин». Первый регулярно возит товар, его команда давно знакома с капитаном. Им уже выделили шлюз. А вот «Гремлин» будет разгружаться впервые. Рекомендации у него от правильных людей, но, на всякий случай, на время его стыковки отец велел удвоить охрану, подняв ночную смену. А завтра должен подойти «Малышок» - небольшой транспортник. Официальных проблем с законом у команды нет, но полулегальные грузы они берут. К ним вполне можно напроситься до ближайшей станции, где проходят пассажирские суда. Перспективы из расплывчатых становятся просто туманными.
— Ты забирать его собираешься? — на меня налетает станционный док у входа в медотсек. — Нарушаешь мне тут режим с гигиеной!
Раздражение из него так и плещется во все стороны. Что его так разозлило?