Тянущий снизу холодный воздух бодрил.
Я снял со спины «Длань Сумрака», освободил реликвию от мантии и с
усилием швырнул в бездну колодца.
— Пожалуй, принцесса простит мне
небольшое опоздание, — облизнулся я и, накинув мантию на плечи,
шагнул следом.
Я раскинул руки и ноги в стороны и
наслаждался полетом.
От скорости и мелькающих совсем
близко острых металлических выступов захватывало дух. Адреналин
теплой волной растекался по телу вперемешку с мобилизованной
стихией.
Ледяной ветер заглушал все звуки, но
периодически до меня доносились человеческие голоса с
многочисленных этажей среднего яруса, которые я пролетал за
считаные секунды.
Дымчатый клинок приземлился первым и
взорвался энергетической вспышкой, часть из которой я с
удовольствием поглотил и тут же потратил на теневой шаг.
Глубинный слой мира теней
неприветливо встретил меня, обхватив тело словно вязкая паутина, но
удержать меня не смог. Зато полностью погасил мою скорость падения
и я тут же вынырнул обратно и с веселым выражением на лице
осмотрелся на дне колодца.
Непроглядная тьма была для меня
словно дом родной.
Ведь мир моей родной Стихии — это
место, где есть все и нет ничего. Мир, где холод соседствует с
жаром. Мир, где нет жизни или смерти. Мир, над которым не властно
даже время.
Чтобы освоить управление Стихией
Тьмы, мне пришлось побывать в этом мире десятки... сотни... тысячи
раз.
Иногда я ловлю себя на мысли, что там
я прожил даже больше, чем в реальности, но ответить наверняка не
мог ни я, ни старик Акс.
Все, что нам было известно это то,
что ничто живое было неспособно вернуться из мира Тьмы. Ничто,
кроме меня и того, что я пожелаю вернуть.
И по сравнению с миром моей родной
Стихии, темнота и холод этой заурядной пещерки были для меня словно
детская песочница. А десятки загоревшихся стихийной энергией глаз
вокруг меня — моими игрушками, на которые я смотрел с искренней
улыбкой ребенка.
— Что ж, пора и мне немного
повеселиться, — с улыбкой протянул я и пнул лежащую на земле «Длань
Сумрака».
Десятки медленно окружающих меня
стихийных тварей были у меня как на ладони, но в первую очередь
меня интересовала та единственная, что стояла на двух ногах.
Похожее на прямоходящего носорога
существо только успело обнажить свои стихийные саблевидные когти,
как в его рожу прилетел клинок. Тварь, в основной рацион которой
входил стихийный металл, охотно распахнула пасть и вонзилась в
лакомство своими зубищами.