— Сволочь, — хочется орать.
В висках бьётся бешеный пульс. Начинает раскалываться голова. Для
начала мне необходимо одеться. Противно, но это необходимо сделать, вспомнила,
что у меня есть новый комплект фиолетового цвета, который спрятан для особого
случая.
— Какая же я наивная дурочка, — сжимаю кулаки и ногти больно
впиваются в ладонь, это очень помогает.
Я вздрогнула, потому что мелодия, звучавшая из динамика телефона,
стояла на контакте. Муж. Разговаривать у меня не было ни сил, ни желания. Где
он сейчас и с кем? Надо одеваться. Меня Юля ждёт. Открываю шкаф купе. В одной
из коробок нахожу аккуратно сложенный комплект в фирменном мешке. Сердце
сжимается. Вновь хочется плюхнуться на пол и расплакаться, начать жалеть себя.
Вот только от правды никуда ни деться, ни забыть.
Выпускаю воздух из груди,
одеваюсь. Смотрю на чемодан и не могу решиться. Что мне делать со своей жизнью?
Мама в прошлый раз ясно дала понять, что не поможет. Она любит Мишу больше, чем
меня. Горько, но я уже должна была привыкнуть к такому обращению.
Даже если сейчас позвоню и
расскажу о том, что Миша мне изменяет. Она скажет: я виновата сама. Нельзя мужа
лишать секса. Рада, что узнала все сейчас. Подхожу к комоду, закрываю его. Все
оставляю, как есть.
Натягиваю джинсы, свитер, носки. Собираю рюкзак: складываю
документы, блокнот, телефон, зарядку. Переступаю через осколки и выхожу из
спальни, не оглядываясь. Такое ощущение, что я не вернусь сюда. Заглядываю на
кухню, делаю глоток кофе. Сейчас он для меня такой горький, что весь сахар в
доме не сможет помочь. Аппетит нет. Ставлю кружку в раковину, протираю стол,
иду в коридор. Обуваюсь. Беру куртку, закрываю дверь и спускаюсь на первый
этаж.
Меня встречает улыбающаяся
Юляша, а мне, увы, ответить ей нечем. У меня болит душа. Хочется разреветься на
плече у подруги и все ей рассказать. Она ждёт, пока я сяду в машину.
Пристегиваюсь, не смотрю в глаза. Жду, когда поедем.
— Почему мы стоим, Юляш, у нас запланировано много дел, — пытаюсь
говорить без надрыва. Получается плохо.
— Что натворил твой муж? — сердится подруга.
Почему она решила, что
виноват Миша?
— Он мне изменил, в нашей спальне, — сообщаю надломленным шёпотом.
И меня прорывает. Я складываюсь пополам, кусаю костяшки пальцев и
вою. Мне так становится себя жалко. Чувствую, как Юля начинает гладить меня по
спине. Но ничего не говорит, ждёт, пока я смогу выплакать всю боль.