Два детеныша и тройка с серой
шерсткой. С серой шерсткой мелкие – самцы. Носили многослойные
жилетки, с завязками из костяных крючков, с украшением из кусков
серебрящегося полотна-чешуи; рыбаки. Возле ног белесые гарпуны.
Самки скалились. Ждали пока толстые
рыбины, выложенные у огня, приготовятся. Мужчины поглаживали
животы, оттирали жир о жилетки. Детеныши в ожидании пищи,
произносили много слов, за что периодически получали тычки от
раздраженных самцов.
Пахло мерзотно. Абсолютно точно для
меня рыба из-за своей природы или из-за используемых приправ
несъедобна.
Насмотревшись вдоволь на идиотские
вытянутые морды, я ступил в корону света. Улыбнулся, сделал
движение топором.
Зверёныши удрали, словно и не было;
не выдержали. Их можно понять. Вышла закованная в броню инородная
громадина двух метров ростом и давай с оружием играться.
А кто бы не сбежал?
Несколько часов я бродил, заглядывая
в Дозорные норы и Склады. Этого оказалось достаточно, чтобы понять,
чем жило племя.
Они рыбачили, имели хранилище сушеной
и копченой пищи, запасы воды в специальных каменных
выемках-резервуарах; делали посуду из глины;
выращивали рыжих гусениц в фермах-коробах, а потом толкли их в
подозрительный порошок, который у печей высушивали и замешивали с
водой, производя, судя по всему, опьяняющую смесь.
Шили жилетки, накидки и плащи, делали
костяные и каменные орудия, украшения опять же из костей, жемчуга и
необычных чешуек.
С примитив-металлами звери
не работали совсем.
Нашлась и стена трофеев.
Поверху – двадцать три вытянутых и
зубастых черепа. Достаточно крупные очевидно рыбьи.
В ряду ниже – пять гуманоидных,
трудно сказать людских или нет, и четыре черепа опоссума.
В самом низу, получается почти у моих
коленей, три крупных, принадлежащих подземным тварям. Головы были в
два раза шире моей. Ужасно массивные лбы, скулы как лезвия топоров,
и, чтобы добить мрачностью, по три глазных впадины. С такой тварью
и я бы трижды подумал прежде чем связываться.
Лучше всего сохранились рыбные
трофеи. Кости целые, либо с одним пробоем. Остальные чаще всего
превращались в месиво: избитые, сколотые, потом склеенные, чуть
деформированные от того, что часть элементов разбитого черепа
пропала.
Зрелище удручающее.
По всем признакам – молотили каждого
представителя, исключая рыбных, группой и достаточно решительно.