Стало невозможно дышать, я почувствовал, что моя грудная клетка
готова разорваться, с трудом повернув голову на бок, увидел
выпученные глаза охранников, а секунду спустя все вокруг озарилось
таким ослепительным светом, что глаза на мгновение ослепли. Следом
наступила кромешная тьма.
Вроде в легких нет нервных окончаний, иначе каждый вдох и выдох
сопровождался бы болью. Но у меня легкие болели, болели так сильно,
словно в них плескался жидкий металл, сжигавший меня изнутри.
Болело все тело, будто по мне проехался грузовик, и, превозмогая
боль и сдерживая стон, я открыл глаза. Наш Хамви лежал на крыше в
метре от меня, причем было ощущение, что автомобиль не просто
опрокинулся, а сброшен с большой высоты: крыша и стойки были смяты
почти на всю длину оконных проемов, зиявших пустотой.
Фокусируя взгляд и щурясь от яркого солнца, не сразу понял, что
лежу в траве, частично примятой, частично выгоревшей. Что за херня?
Голова поворачивалась с трудом — адские боли простреливали аж до
самой поясницы. Повсюду, куда хватало зрение, расстилалось зеленое
поле высокой травы. Галлюцинации? Я ведь точно помню, что вспышка
настигла нас у секретного объекта, а там худо-бедно было
заасфальтировано. Да и сам секретный объект исчез: я, конечно,
понимаю мощь наших ракет, но чтобы стереть пару кварталов с лица
земли и засадить его травой в полметра высотой, такого оружия не
мог припомнить.
Еле слышный стон донесся из раздавленной, лежащей на крыше
машины. Подняться на ноги сил не было, отталкиваясь ногами, помогая
руками в стяжке, подполз на пару метров. Внутри был кавардак — три
человеческие фигуры сплелись в подобие Гордиева узла, не давая
угадать, где начало, а где конец человеческого тела. Стон
повторился, одна из рук слабо шевельнулась.
— Живые есть? — мой вопрос прозвучал странно в абсолютной
тишине. А тишина была оглушающая, не было даже дуновения ветерка,
ни одна травинка не колыхнулась, не говоря о животных звуках.
— Помоги, — прозвучало из недр раздавленной машины. Голос был
еле слышный, но спутать его с мужским я бы не смог при всем
желании. Ада! Через боковой оконный проем невозможно было выйти
даже девушке с хрупкой фигурой, я пополз налево, чтобы осмотреть
возможность выхода через лобовое стекло. С каждой секундой силы
понемногу возвращались — любопытство пересилило желание вытащить
девушку. Пошатываясь, я встал на колено, рывком поднимая свое
непослушное тело в вертикальное положение. Кругом расстилалась
зеленая равнина, ни одного деревца или кустика, не говоря о
городских строениях, глаз не выхватил.