Конструкторы станции закладывали
сразу несколько вариантов обеспечения безопасности. Огневая точка
над входом оказалась не единственной мерой ограничения
неавторизованного доступа в лабораторию. Из отверстия испаряясь и
шипя вырвалась струя жидкого азота. Скорее всего дверь была полой,
и эта полость заполнялась жидким газом.
– Ой… – успела вскрикнуть Клер, перед
тем как ее окатило клубящейся паром жидкостью с головы до ног.
Над нашими головами заработали
вентиляторы, вытягивая искусственный туман. А заодно и заорала
сирена, оповещая охрану, что в данном отсеке кто-то делает что-то
нехорошее. Когда туман развеялся, мы увидели, что Клер превратилась
в настоящую статую. Ее покрывала глазурь из льда толщиной в десяток
сантиметров.
– Во дела, – присвистнул Мирко.
– Вы ее спасете?! Откачаете, правда
же?!
– Постараемся, – пообещал я Тому.
Спуститься я не успел, кто-то
привлеченный завыванием сирены решил открыть дверь и посмотреть,
что же происходит. Индикатор над люком перестал мигать, подавая
сигнал SOS и зажегся зеленым, створка ушла в сторону. На пороге
лаборатории появился старик в замызганном белом комбинезоне. Дедуля
сначала глянул на статую из льда перед входом, потом на Мирко и
сидящего у него на шее меня.
– Добрый день, чем могу… служить? –
вежливо поинтересовался дед. Хотя на его месте я бы спросил какого
же черта происходит?!
– Добрый, спасибо что открыли, –
пропыхтел Мирко.
– Не за что. А вы, собственно,
кто?
– Мы? Спасатели… ну и по
совместительству клоуны, – самокритично ответил я.
Мы с Мирко конкретно вспотели, пока
оторвали примороженные ступни скафандра Клер. Приморозило к полу
девушку на совесть. Но ей нереально повезло с тем, что у скафандра
оказалась серьезная термозащита. Девушка отделалась синюшным цветом
кожи. Дед, открывший люк, оказался добряком. От него Клер получила
пару одеял и чашку горячего кофе.
– Антон Попов, – представился старик,
протягивая девушке чашку, – меха-биолог, профессор.
– К-к-к, – девушку трясло от
холода.
– Клер ее зовут, – помог ей
представиться Мирко. Он отстегнул у девушки с пояса резак, – и она
– топ-стрелок. Правда уже без пушки.
– Скажите, а на какой фазе находится
спасательная операция?
– На самой важной, – ответил я и
начал заваривать входной люк.
– А что это вы делаете?!
– Фаза нашей операции называется
«сиди тихо и не высовывайся», – подхватил профессора под руки и
повел внутрь лаборатории Мирко.