- Возьмите меня! – послышался голос. Ректор подскочил на месте. Его бесчувственное сердце испуганно забилось.
- Показалось, - успокоил себя ректор. Он расстегнул вторую пуговицу, как вдруг с диким кашлем рядом появился ... Горох.
- Кхе! Грубияны! – заметил девичий голосок. Она отряхивалась и шмыгала вечно простуженным носом. – Как хорошо, что я взяла с собой зелье невидимости!
- Ты что здесь делаешь? – процедил ректор, пытаясь застегнуть пуговицы обратно и одернуть сюртук.
- Я вас поняла, - послышался обреченный голос. – Значит, слухи не врали…
Ректор даже боялся поворачиваться. Он пытался понять, как ей удалось обвести вокруг пальца опытную охрану!
- Чтобы поступить в Академию я должна вам отдаться! – торжественно объявил девичий голос.
Рядом что-то начало шелестеть.
– И пусть вам будет стыдно! Я – приличная девушка! А вы вынуждаете меня! Сами знаете, что я не могу вернуться в Гнильтаун! Поэтому, не смотря на строгое воспитание, высокие моральные принципы, я готова отдаться вам! И это останется на вашей совести!
Ректору показалось, что ему все это снится. Что это просто дурной сон. Что это у него просто здоровье пошатнулось. Оно у него отменное, но в последнее время что-то пошатнулось!
- Охрана! – закричал ректор. Ему срочно нужно было поправить здоровье и штаны.
- Я буду страдать! Я буду мучится! И, возможно, проклинать вас всю жизнь! Потому что я мечтала, чтобы мой первый раз был по большой любви! И получается, что мой первый раз по большой любви к магии, а нек мужчине! – послышался самоотверженный голос.
Таким голосом говорят, что задержат преследователей, остановят летящую комету или собираются погибнуть в неравном бою!
Ректор опомнился и бросился к девушке, которая уже отстегивала брошку и расстегивала пуговички на груди.
- Прекратите! Я кому сказал! – возмущался ректор, пытаясь стянуть платье на девичьей груди обратно.
- Ну тогда… Возьмите меня? – в голосе послышалась надежда. – Ну, возьмите меня!
2. Глава первая. Кто в доме козляин?
Глава первая. Кто в доме козляин?
Как только я шагнула с поезда на не качающуюся землю, мимо меня пробежал какой-то мужик. С бешенными глазами.
Он прижимал к груди женскую сумку с бантиком, ловко перепрыгивал через багаж и расталкивал людей на перроне.
За ним бежал еще один мужик. Глаза у него было еще более бешенные. Он расталкивал тех, кого еще не растолкал первы. Но уже отставал и задыхался: «Сумку отдай!».