— Спасибо, — благодарю, прокашлявшись, и принимаюсь есть, правда, без аппетита. Он весь уплыл в трусы.
— Я хотела спросить, — немного помявшись и опустив взгляд в стол, тихо интересуется Мандаринка: — Скоро посвящение в студенты, и вся группа собирается в клуб. Можно я тоже?
Она поднимает голову и смотрит на меня глубокими карими глазами, в которых плещется надежда. Нет, я вовсе не цербер, просто против подобных вечеринок. Увы, реалии таковы, что в ночных заведениях, помимо разврата и алкоголя, есть и наркотики.
— Алина, — произношу протяжно, чувствуя, как в висках отдает боль. — Ты же понимаешь, что это небезопасно?
— Понимаю, — сцепив пальцы в замок, вспыльчиво продолжает: — Я обещаю, что буду звонить каждый час и писать каждые полчаса.
— Когда? — сдавшись, интересуюсь я.
Понимаю, что не имею права ей запретить ходить куда-либо и запереть дома. Единственное, что могу, так прочесть лекцию о вреде курения и алкоголя и еще кучи всего. В общем, предупредить о бедах. А дальше… она умная девушка.
— Завтра, — поперхнувшись, взираю на нее удивленно. — Нет, ну а что? Я была уверена, что не отпустишь, вот и решила сразу перед фактом поставить… Ну, в смысле, что я в любом случае пойду.
— Ладно, твоя взяла. Спасибо за ужин, — поблагодарив, встаю и направляюсь в душ, да только что-то меня останавливает и заставляет вернуться обратно на кухню.
Дважды окинув небольшую кухню цепким взглядом, все равно не понимаю, что не так. На душе неспокойно, подсознание упорно диктует, что не туда смотрю, не там ищу. Против воли скольжу взглядом по стройной фигурке Мандаринки. Аккуратные маленькие стопы с нежно-персиковым педикюром, гладкие стройные ножки и подтянутые ягодицы, едва скрывающиеся лоскутком ткани. Оголенная поясница, слегка выпирающие позвонки, что так и манят прикоснуться к ним пальцами и прочертить дорожку выше, к лебединой шее. Провести языком по едва выпирающей венке, которая становится отчетливо видна, когда Мандаринка нервничает. Так, стоп! Какого хрена? Встряхнув головой, снова смотрю на нее, пытаясь понять, что, мать твою, я пропустил, и замираю, когда понимаю, что на голове у нее намотан тюрбан из полотенца. Блять… Только не это.
— Мандаринка, а ты больше ничего не хочешь мне рассказать? — произношу протяжно, с холодными нотками в голосе, заставляя ее встрепенуться и уронить кружку в раковину.