Лошадей застрелили, тут же разделали и сложили конину туда же, вновь укрыли лапником и брезентом с саней, засыпали снегом. Ветеран Савельев сделал на двух деревьях приметные затесы, командир отметил «закладку» на карте. Быстро допросили пленных.
Сафронов приволок пожилого фельдфебеля с усиками под Гитлера. Отвесил такую оплеуху, что тот упал на колени в снег, да так и остался, бормоча:
– Гитлер капут! – вздел руки в детских, с узорчиками варежках.
– Это мы и без тебя знаем. Куда обоз шел?
Ответил что-то по-немецки. Подошла Анка. Перевела вопрос. Говорит:
– Шли в Тропарево, сдать на склад имущество.
– Врет как немец, – сказал комиссар. – В Тропареве никаких складов нет. Ну-ка, Федор, тряхни его еще разок от всей русской души.
Федор поднес к сопливому носу фельдфебеля свой убедительный кулак и сказал Анке:
– Переведи слово в слово: «Если ты, морда фашистская, и дальше будешь врать, то я тебя повешу вот на этой сосне без штанов. Чтобы голодные вороны склевали все твое главное хозяйство… Ферштеешь, гад?»
Анка, смутившись, перевела.
– Что так коротко? – подозрительно уточнил Федор.
– Он ворон не опасается. Он одного боится – шиссен.
Немец замотал головой:
– Нихт шиссен! Нихт. Их бин… думкопф.
– Это точно. Дурак, что к нам войной воперся. Сидел бы сейчас со своей фрау, пиво бы пил. А теперь висеть будешь.
Немец, похоже, понял. Перевернулся набок, стал на колени, застучал в грудь кулаками, захлебываясь, залопотал. Анка быстро переводила.
– Говорит, он добрый. Никого не обидел. У него дети…
– Добрый? – недобро усмехнулся Федор. – А ты спроси его, с чьих рук он варежки содрал? С живого пацана или?…
– Хватит! – вмешался командир. – Ничего он не знает. Офицеры больше скажут. А этого… – мотнул головой.
Немец обмочился.
– И как эта шваль до Москвы дошла? – изумился Бабкин.
– Если бы только шваль, – сказал комиссар. – Но у них и другие есть. Опытные бойцы, всю Европу положили. Так что не расслабляйся, Бабкин.
– Погреться бы, товарищ командир, – предложил Савельев. – Дерева здесь густо стоят, ни с одной стороны огня не углядеть.
– Давай, старшина. Отметим первый бой хорошим обедом.
Вскрыли пару трофейных ящиков и коробку.
– Шнапс! – обрадовался Сафрон. – И консервы с шоколадом. В честь первой победы, товарищ командир?
– Обязательно, – командир оглядел усевшихся возле костра бойцов. – С боевым крещением вас, комсомольцы, партийные и беспартийные.