– Все будет хорошо, Риа. – Аланна взяла у меня из рук сытую и сонную Мирну и положила ее в маленькую колыбельку, что стояла рядом с кроватью.
– Мне страшно, Аланна.
Аланна вынула из моей косметички большую щетку с мягкой щетиной и опустилась на колени за моей спиной. Медленными и осторожными движениями она стала расчесывать мои длинные волосы.
– Эпона не позволит причинить вред ни Мирне, ни вам. Вы ее Избранная, ее Любимица. Богиня защищает своих приближенных. А теперь отдыхайте. Здесь, в сердце Партолона, вы в полной безопасности, вы под защитой тех, кто вас любит. Вам нечего бояться, дорогая… нечего бояться…
Аланна все продолжала и продолжала бормотать слова утешения. Ее нежный голос и заботливые движения щетки по волосам вкупе с усталостью после суток родовых схваток подействовали на меня как снотворное. Мое тело жаждало, наконец, расслабиться. Но прежде чем я скользнула в приятную темноту сна, у меня мелькнула мысль: если в Священной роще в Партолоне не нашли никаких тел, значит, они должны быть в зеркальном отображении этой рощи в Оклахоме. Что же, черт возьми, там происходит?..
Оклахома
Дурное предчувствие завладело Ричардом Паркером задолго до того, как Джон Мирный Орел медленно повез по их переулку свой мрачный груз. Весь вечер он не находил себе места. И, что еще хуже, все его собаки – шесть метисов борзой и ирландского волкодава – начали выть, едва спустились сумерки. Он пригрозил им наказанием, но они успокоились далеко не сразу.
Ему не нужно было смотреть на календарь, чтобы понять, какой сегодня день. Он считал месяцы, недели и дни с того ноябрьского дня, когда в последний раз видел свою дочь. Не то чтобы ему была так важна точная дата. Он не знал, какой у нее срок, – просто примерно прикинул. В конце апреля. А сегодня было тридцатое апреля. День рождения Шеннон. В том, другом мире, где ее почитают как земное воплощение богини, ей сегодня исполнилось тридцать шесть. Но не день рождения дочери вызывал у него сегодня жутковатое чувство опасности.
Родила ли сегодня Шеннон где-то в своем древнем мире, за невообразимой гранью времени и другого измерения? Каким бы невозможным это ни казалось, он бы не удивился, если бы она постаралась сообщить ему об этом. В конце концов, вся эта проклятая ситуация невозможна сама по себе.