– Я всегда был изгоем, – продолжал Мэт. – Ты права, Вайлет. – Я всегда был один. Стыдясь своего тела, своего лица, ежедневно терпя оскорбления и унижения от моих более удачливых сверстников, что в конечном итоге должно было привести лишь к одному результату. Ты права, я стал ненавидеть их, и мечтал только об одном – доказать, что я не такой идиот, как они все время твердят. Я видел в своих грезах, как они жалеют о том, что так обращались со мной, я мечтал, что все изменится.
У меня не было силы, не было денег, но были мозги, и я понял, что только благодаря этому могу подняться над ними. Подняться, но остаться в тени, чтобы вдоволь насладиться победой.
Но, чем старше я становился, тем сильнее понимал: мне не за чем доказывать всему миру, что я не такой, каким кажусь, – он посмотрел на Луиса, и тот опустил взгляд.
– Да, я выгляжу, как ожиревший гном, а мое лицо – будто карикатура несчастного Квазимодо, но что из того? Да, я вынужден жить в одиночестве, но так ли это плохо, ведь я жил так до этого? Зато я могу заниматься тем, что мне действительно интересно: я могу учиться, столько, сколько понадобится, могу работать столько, сколько захочу и жить так, как хочу. Ты дала мне это понять, ты помогла принять себя самого и теперь я действительно осознаю: неважно, как я выгляжу; важно, что я чувствую; важно, кем я стал; важно, что я живу.
При этих словах Вайлет вздрогнула, в глазах вспыхнула боль.
– Ты тоже должна понять это, Вайлет. Ты тоже должна понять, как и я: моя месть, всего лишь завышенные амбиции и униженное чувство собственного достоинства, и месть не решает проблемы, она лишь загоняет тебя в кокон, замораживает чувства, лишает эмоций. Ты превращаешься в зомби, переставая различать краски, а ведь мир так прекрасен. Ты дала мне понять это, ты…
– Я перестала видеть краски, Мэтью… в тот самый момент, – она замолчала, стиснув зубы.
– Я знаю. Пусть сейчас я сделаю тебя больно, но я должен сказать, надеюсь, поймешь. Когда вы отправились на лодке через реку, я поклялся, что помогу тебе, чем бы это не обернулось, чем бы ни грозило, и я выполню обещание, данное самому себе. Ведь я никогда не встречал того, кто готов был помочь, не требуя что-то взамен. Кто видел в тебе человека, а не смешную физиономию. Кто ценил твой ум, а не способ навредить обидчику.