– Где мы только не были за столько-то времени, все и всех не упомнишь. Вот тебя я точно не помню, так что не морочь голову старой больной женщине.
Луис растеряно глянул на Вайлет, и закашлялся дымом, когда старуха снова пыхнула на него.
– Вы не могли бы, не выдыхать мне в лицо дым, – прохрипел он.
– Разумеется, второй.
– Второй? Что это значит.
– А ты сначала заплати, а уж потом спрашивай, – грубо оборвала женщина, с интересом разглядывая Вайлет. – Так что? Вы пришли ко мне, маясь от безделья, или узнать судьбу?
Девушка нахмурилась и вплотную подошла к женщине, от которой несло алкоголем и болезнью, старой, сидевшей глубоко в груди.
– Не морочьте голову, вы прекрасно меня узнали!
Цыганка прищурилась и изменилась в лице, неприкрытая ярость сквозила в каждом движении черных глаз.
– Не стоит на меня повышать голос, хорошенькая леди, а то ведь могу и проклясть, тогда твоя жизнь превратиться в ад!
– А что будете делать с теми, кто уже живет в аду?
– О, ты еще не знаешь, что это такое. А вот когда рядом не будет второго, тогда ты ежесекундно станешь жариться на огненной сковородке!
– Слушайте, мэм, не нужно так говорить, вот вам деньги и… извините, мы пришли просто погадать, и теперь вижу, что это не самая удачная мысль, – Луис протягивал купюру в двести баксов, которая тут же исчезла в жесткой ладони.
– Надо же, какая щедрость. Но, раз ты настаиваешь, второй, то скажу: ты никогда не получишь того, чего желаешь больше жизни.
– Слушайте, мэм, не нужно гадать. Я не просил, и прекратите называть меня этим дурацким слоганом!
– Слоганом, – цыганка расхохоталась, обнажив ряд грязных кривых зубов.
– Послушайте, – прошептала Вайлет. – Я дам вам, что хотите, только… только скажите правду – вы ведь узнали меня! Только ответьте: откуда вы все знали, что… откуда знали, что Джек погибнет, – две блестящие слезинки скатились с глаз.
– Как трогательно, ты сказала, что отдашь все? Тогда давай поменяемся телами, милочка, что на это скажешь, – цыганка пристально всматривалась в упрямо сжатые губы и слезы, стекающие по бледным щекам. – Не стоит так убиваться, Фея, я всего лишь шучу, но… – она встала и, хромая, приблизилась вплотную к девушке, не отрывая глаз. – Дай мне пятьсот баксов, – потребовала она.
Луис протестующе выдохнул, но Вайлет тут же засунула руку в карман джинсов и протянула купюру цыганке: