– Так всегда говорил Джек.
– Джек знал, что говорил.
– Но, как же Луис?
– Что ты испытываешь к нему? Ты скучаешь, когда его нет, верно? Ты волнуешься за него, его прикосновения тебя волнуют?
– Он очень дорог мне, тоже очень дорог. Я не хочу причинять ему боль.
– Вайлет, ты не можешь сделать весь мир счастливым, но одного единственного человека – да. Так уж распорядилась судьба, и кто знает, правы ли мы, проклиная наносимые ей удары.
– Я никогда не забуду Джека. Не смирюсь с его потерей.
– Знаю, девочка, но Луис поможет тебе. Он пойдет на все ради тебя, даже уйдет в сторону, если это потребуется, но никогда не причинит страдания, понимаешь? Твоя душа в агонии. Ты желаешь, чтобы виновный был наказан, а что если виновного нет? Ты можешь очерстветь, думая о мести, можешь измениться, станешь другой, совсем другой, не той, которую любил Джек. Как ты думаешь, он хотел бы этого?
– Нет… не хотел, но я должна понять.
– Ты поймешь, обязательно поймешь! Ты многое пережила и стала мудрее, страдания закаляют и я уверен, ты обретешь счастье. Но стоит ли возвращаться на то место, стоит ли переживать боль вновь?
– Я уверена – стоит. Меня тянет туда, словно магнитом и я не могу совладать с этим чувством.
– Верно, как и меня к моему маяку. Тогда уверен, ты поступаешь правильно.
– Мистер Гаред, почему люди из города так предубеждены против вас? Откуда такая настороженность, равнодушие к вашей судьбе? Почему здесь нет ваших детей?
– Милая девочка, не суди никого. Кто вынесет такой скверный ворчливый характер, как у меня? Разве что сам ангел во плоти, – он чмокнул ее в макушку.
– Вы похоже на моего отца, – прошептала Вайлет и, заметив в уголках мудрых глаз слезы, смутилась.
– О… не обращай внимания, девочка. Я становлюсь с каждым годом все сентиментальней, расклеился как старая тряпка.
Гаред поспешно поднялся и, хлюпая носом, прошлепал в закуток, где находилась старая плита.
– Время ужина, – ворчливо пробасил он, включая плитку.
Черные птицы терпеливо разместились на окне, ожидая очередного угощения.
– Гаред, семейство чаек на «Спящей черепахе» в бухте погибло, это сделали вороны.
– Всегда приходит время кому-то умирать, а кому-то продолжать жить – этот цикл не изменить, – многозначительно протянул он. – Одни охотники – другие жертвы, одни волки – другие овцы.