Рейчел продолжает строить из себя безутешную вдову, смотреть тошно. Шелдон же горько пожалеет о своем выборе, и будет умолять его, когда останется одна. Да, когда она останется совсем одна, уж он постарается, он все припомнит. Ведь теперь некому прийти ей на помощь. Осталось-то всего ничего. Устранить эту пешку Луиса, гребаного телохранителя, и дело в шляпе.
Желать смерти кому-то и самому убить человека – две разные вещи. Уж кому как не Фреду это знать. То, что произошло возле чаши «Подношений», долго приходило в кошмарах – посиневший Дэнни, со свисающим багровым языком, протягивал к нему скрюченные пальцы, шипя, как обкурившаяся гадюка, а из дырищи в груди сочилась зеленая гниющая жижа, от вони которой слезились глаза и перехватывало дыхание.
Фред боялся ежечасно, ежесекундно, что за ним придут копы, упрячут за решетку, но время шло и ничего не происходило. Землетрясение уничтожило все следы, а единственный свидетель должен скрываться, чтобы защитить девчонку. Единственный свидетель, до которого он, Фред, скоро доберется, чтобы закрыть его вонючий рот навсегда.
Он зевнул, скривившись от запаха перегара, и только теперь заметил в проеме спальни темный силуэт. Он хмыкнул, стянул с себя футболку и зашвырнул в противоположный угол. Медальон на груди в свете люстры тускло блеснул, глаз в центре треугольника будто ожил, переливаясь матовым светом.
– Ну, извини, – бросил он фигуре в проеме. – Совсем забыл! Забыл, что у нас назначена встреча.
– В нашем деле такого быть не должно. Ты все провалишь, Фред! Ты еще хочешь быть главным хранителем, – человек сделал шаг вперед.
– Я же извинился, что еще нужно. С кем не бывает?
– Со мной не бывает и с другими, которые рядом с нами.
– Да, бросьте, сэр! У всех нас есть слабости.
– Ошибаешься. В нашем деле этого быть не должно, повторил он. – Все слабости ты должен оставить в прошлой жизни, иначе все бесполезно. Это последний раз, когда я говорю об этом, иначе мне стоит поискать другую кандидатуру.
Веселость Фреда вмиг исчезла, лицо исказила ярость.
– Не стоить этим шутить. Я много через что прошел, чтобы сворачивать, сэр, и дойду до конца. Плевать, через кого перешагивать, понимаете? – Зловеще прошептал он. – И не стойте там, как, мать его, мессия на проповеди. Я не мальчишка выслушивать ваши нравоучения.