Так, Стас. Она тебя продинамила. Ты должен сделать вид, что обиделся. Ты же обиду кинул? Кинул же?
– Да, – делаю тон холодным.
В прочем, после разговора с отцом, особых усилий на это не требуется.
– Зайка! – звонкий голосок с другого конца трубки. – Котик, прости. Я так забегалась со своими делами, что совсем потеряла счёт времени. У меня тут такое! Ты не представляешь. Думала, что с ума сойду. Ты не обижаешься, милый?
Кривлюсь. Я обижаюсь. Обижаюсь, чёрт возьми! Сегодня ровно месяц, как мы познакомились. Почти что праздник. Это даже лучше, чем годовщина…
– Нет, – слабак. – Что-то серьёзное было? Ты на звонки не отвечала.
– Ой… – она радостно вздыхает. – Завтра увидимся, и я тебе всё в подробностях расскажу. Как там прошла вечеринка? Ты Ирку не обижал?
– Не-е-ет, – тяну я, вспоминая, как девушка весь вечер воевала с Костей. – Никто её не обижал. Ей было весело… – ага, так весело, что плакать хочется. Один факт того, что её Назар в машину запихнул, чего стоит. – Она уже домой ушла, так что…
– Да? – расстраивается. – Я ей звоню, она не отвечает.
Странно. Костя тоже трубу не берёт. Не может же быть, что они…
Пф-ф-ф. Нет, бред какой-то. Эти двое скорее прирежут друг друга, чем окажутся в одной постели.
– Может быть, спать уже легла. Или не слышит, – предполагаю я. – Жаль, что тебя не было. Я скучал…
Сажусь на диван, пытаясь прогнать тоскливую дрожь в груди.
– Я тоже очень скучала, котик, – делает обиженный голосок. – Очень-очень. Мне так жаль, что я не смогла приехать. Прости…
– Да забей, – отмахиваюсь. – Завтра увидимся?
– Конечно, милый.
Я улыбаюсь, уже представляя долгожданную встречу. Сколько мы с Элли не виделись? День? Два? Кажется, целую вечность. Ещё одной такой я не вынесу.
– Ладно, котик, я так устала за сегодняшний день! Сил нет. Пойду спать. До завтра, – она чмокает воздух.
– Спокойной ночи, – улыбаюсь. – Целую.
Снова короткие гудки. Да чтоб их.
Бросаю сотовый на диван и шумно вздыхаю. Ну, ладно. Завтра, так завтра. Все проблемы буду решать утром, а сейчас пусть всё катится в ад…
Ложь 10. Ира
Костя хватается за левый бок – сквозь его пальцы вижу проступающую жижу вязкой багровой крови, пропитывающую футболку. Словно сок спелой сочной черешни, липкой паутиной пачкающий губы и руки неумелого ребёнка.
Я слышу лишь свой медленный выдох, в то время, как весь остальной мир становится немым, будто кто-то выключает громкость телевизора.