– Ты как всегда шутишь, – Вита и плакала и улыбалась. – Я!! …и по английскому… Уж лучше по математике…
– Если вы пишете рефераты по математике, то пусть будет математика. Ну, так как? Обещаешь? Ведь это, видимо, моя последняя просьба…
– Бабуля, милая,… – девочка бросилась ее целовать, – да я для тебя… Ну, ты же знаешь!
– И еще, – она и сама с трудом сдерживала слезы. – Следи за речью… Все "ну" да "ну"…
…Когда она проснулась в следующий раз, Кирилл уже стоял у кровати.
– Ай-я-яй! Я что говорил? Думать о хорошем, смотреть хорошие сны, – он смеялся. – А вы что творите? У меня уже компьютер дымится от ваших эмоций! Пришлось самому разбудить вас.
– А что, – она кивнула в сторону аппаратуры, – там все понятно, о чем я думаю?
– Если бы! Там я вижу… ну, например, как яростно пульсируют ваши еще не совсем сросшиеся сосуды. И это мне очень не нравится. Так, что давайте лучше поговорим. Как самочувствие? Голова не болит?
– Да нет, вроде… – она внимательно прислушалась к себе, – ничего не болит. Хочется есть.
– Браво! Спящая царевна просыпается! Сейчас накормлю, – он подошел к компьютеру, защелкал длинными пальцами по клавишам.
– Так неинтересно… Хочу на самом деле… пожевать что-нибудь. И еще хочу посмотреть на себя, – она все еще от шеи до пяток была закутана простыней.
– Рано еще. И жевать и смотреть.
– Я буду умненькой-благоразумненькой. Волноваться не буду. Ну, пожалуйста, – она протянула как можно жалобнее, – хотя бы на лапку с черной шерсткой…
Из угла, как колобок выкатился Виктор Евгеньевич.
– Какая лапка, какая шерстка! Кира, она заговаривается! Надо ее выключить!
– Тихо, тихо, – Кирилл улыбался, – все в порядке. Это я ей про Найту рассказывал.
– Фу-ты, ну-ты, – Лада вытащил свой огромный клетчатый платок и вытирал лысину, – так ведь и до инфаркта доведете, дети мои! Ну, ладушки! Беседуйте дальше. А я посмотрю.
Он опять укатился в свой угол.
– Кирилл… – она опять старалась придать своему новому голосу побольше жалостливости, – только руку… Только посмотреть – возьму я теперь октаву или нет?
– Ладно, – он решительно подошел к кровати и отстегнул один край простыни, – начинайте все постепенно, и шевелиться, и смотреть.
Она видела, что теперь уже все потихоньку повылезали из-за своих приборов – и Лада, и Антон, и Олег с Игорем. И еще она знала, что практически весь коллектив – а это без малого человек триста – все, или почти все, сейчас или у себя в лабораториях или в центральном зале следят за ней по мониторам, на которые поступают изображения с четырех камер в палате.