В славянской мифологии есть дохристианский сказочный персонаж – черт. По внешнему облику это человек, образ которого обезображен до такой степени, что как человек он даже не воспринимается. Черт по ощущению – животное. Тем не менее, это прямоходящий двуногий двурукий человек с хвостом, конскими копытами или куриными лапами, которые он старательно прячет. На голове у него – рожки, скрываемые от посторонних глаз шляпой2. Черт – это вывернутое олицетворение социопатической личности. Вывернутое в том смысле, что все внутренние характеристики социопата, отличающие его от обычного человека, представлены в черте явно. Мифологический образ предупреждает: осторожно, это не человек! Благодаря такому выворачиваванию все самое страшное в личине черта становится очевидным. Чтобы вступать в контакт с людьми, черт может превратиться в любого человека, животное, предмет или даже в природное явление – вихрь. Такое манипулятивное перевоплощение очень свойственно социопататической личности. Черт коренным образом отличается от всех других восточнославянских персонажей. Он принципиально не способен помочь человеку. Он абсолютно ориентирован на себя и собственную выгоду. Скажем, Баба Яга, хотя и пожирает порой непрошенных гостей, но все же готова подсказать верный путь из лесу, если Иванушка уделит ей внимание и покажет себя молодцом. Иными словами, она способна к проявлению доброго отношения просто так без корыстного умысла. У черта же одна единственная цель – как можно быстрее заполучить человеческую душу, погубив ближнего. Чтобы достичь этой главной цели, он готов на любую хитрость, обман или притворство. Погубить душу иносказательно означает использовать ее. Когда мы узнаем, что нас цинично используют, мы вдруг ощущаем это как маленькую смерть отношений. Наши душевные связи загублены.
Распознать социопата как крайний случай подавляющего типа заранее бывает сложно. Свою главную цель – вторжение в чужие границы и подчинение других своему влиянию – он подчас умело маскирует заботой и вниманием. В его исполнении эти важные для установления контакта качества становятся манипулятивными приемами. Такого социопата можно отличить от действительно внимательного и заботливого человека по отсутствию у него глубоких человеческих привязанностей. Если бы Карлсон улетел от Малыша и не вернулся, то он бы однозначно перешел в категорию социопатических личностей. Именно отношения с Малышом показывают этого лишенного всяких представлений о совести и морали человечка как личность подавляющую, но все же не социопатическую.