Только китобой схватил гарпун, чтобы швырнуть им в кита, – как чихнёт! А-пчи-хи!!! Жуткий насморк. Невиданной мощности и силы.
А киты похихикали и поняли, что проголодались. Пора завтракать! И шмыг в воду! Точнее – нырк. И давай дальше лакомиться нашим чудесным планктоном.
На следующее утро китобой проснулся с больной головой. Всю ночь морской волк не спал и шмыгал носом. Нечем было дышать!
К тому же на китобойной шхуне у него закончились все носовые платки.
Но не привык моряк пасовать перед трудностями – сбегал в аптеку. Купил там замечательную круглую пипетку. А к ней в придачу лучшие в мире капли от насморка. Вернувшись, тщательно закапал в нос лекарство и, почувствовав себя гораздо лучше, опять отправился на озеро.
Как все рыжие, он был жутко упрямым.
Дворник задрал голову и показал Ростику, как мужественный китобой закапывает в нос капли от насморка.
Снова увидев веснушки китобоя, киты страшно обрадовались. Конечно, глядя на красный нос китобоя, они немножко мучились угрызениями совести. Но ничего, запускают в небо свои фонтаны ещё пуще прежнего.
Китобой опять чихает, как отбойный молоток. Один разок чиханул так, что даже гарпун утопил в озере. Его бедная носятина работает, как пожарный брандспойт. Можно смело тушить небольшие пожарчики.
Узнав про нос китобоя, на берег пожаловал брандмейстер Арс. Решил присмотреться, не взять ли его в пожарную команду. Брандспойт ведь китобою не нужен, зато он прекрасно может тушить мелкие пожарчики.
В итоге у рыжего китобоя лопнуло терпение. Сколько можно быть посмешищем для китов? Кто знал, что они окажутся такими нахальными!
И бедняга продал пиратам свою китобойную шхуну. Причём очень дёшево! А потом – хлоп! – и поменял профессию. Был китобоем – стал аптекарем. Нашёл себе очень достойное и спокойное занятие. Сидит теперь припеваючи в своей аптеке и в ус не дует.
Выдаёт захворавшим коротышкам порошки и пилюли. И никаких гарпунов и волнений. А насморк лечит – лучше всех в мире! Эта та самая аптека, что разместилась в дупле старого дуба.
Завершая свой длинный рассказ, дворник Мой зевнул. Потом знаменитый фантазёр улёгся на скамейку и крепко обнял свою волшебную метлу.
А последние слова пробормотал, уже засыпая. Очень это трудное занятие! Такие истории рассказывать.
Ростик снял свою охотничью панамку и задумался. Наморщив лоб, он взглянул на спящего Моя. Свернувшись на скамейке калачиком, великий рассказчик сладко посапывал.