«именно гласность, как политика позволяет понять „прошлое и настоящее“, что гласность – это форма „всенародного контроля над деятельностью всех социальных институтов, органов власти и управления“, наконец, что гласность отражает „открытость политической системы общества“. Практически Резолюция о гласности – наиболее прогрессивный и демократический документ тех времён. А может быть, и единственный, перевернувший общественное сознание» [7, т. 1, стр. 468—469].
Далеко идущие последствия, на мой взгляд, имело выступление на конференции писателя Распутина. Сегодня читатель имеет возможность часто видеть на экранах телевизора этого политического художника – проповедника российского национализма. Именно трибуну партконференции он избрал для первой открытой пропаганды взглядов российских нацистов, видимо рассчитывая на лидерство в этом ещё только зарождающемся движении. Наиболее верную оценку этому выступлению даёт в своей книге А. Н. Яковлев.
«Достаточно резко он критиковал национализм на уровне республик, но не трогал великодержавный шовинизм. Вывод сделал для того времени довольно неожиданный. Он бросил в зал риторический вопрос: а если Россия выйдет из состава СССР? Так потом и произошло. Одни зашумели, другие зааплодировали. Губительный русский национализм упорно продолжал свою линию на раскол страны. Сегодня национализм разделся до наготы, срастается с фашизмом. Теперь он называет себя патриотизмом, замешанным на национал большевизме, то есть, нацизме» [7, т. 1, стр. 470].
В народе говорят «время лечит» вот и известный писатель несколько изменился на политических телевизионных публичных «тусовках», которых сегодня на телевидении огромное множество. Их ещё называют «шоу». Там он старается быть более респектабельным маститым политическим оракулом, но нередко срывается и «старые дрожжи» берут своё, и похмельный сидром кружит голову.
Впервые открыто на страницах популярного в стране журнала «Огонёк» была опубликована статья о коррупции во власти, и конкретно в ЦК КПСС.
«Главный редактор журнала Виталий Коротич усилиями высшей партийной номенклатуры был вытащен на трибуну конференции и подвергнут публичной обструкции, но, несмотря на оказываемое давление, он на глазах у всех передал Горбачёву имеющиеся у него документы… Это был эффектный ход – всех разбирало любопытство, что там, в этих бумагах. Уж, не о них ли, родимых?» [7, т. 1, стр. 471]