Но проверив карманы и сумку, нашла лишь скатавшиеся комочки, потому что постирала бумажку вместе с джинсами. В итоге она решила, что чем-то не понравилась ему. Катина самооценка упала так же стремительно, как взлетела после их прошлой встречи.
Катерину словно бы искупали в грязи, она чувствовала себя обманутой и униженной, и еще сильнее срывалась на младшей сестре.
Колкостям Маши не виделось предела. Они чуть не подрались и сидели по разным комнатам, дуясь друг на друга как мышь на крупу.
Тебе есть что возразить?
В десять пришла мама, и сестренка, обиженная до глубины души, прям с порога кинулась рассказывать маме о Катькиных ухажерах.
– Да подожди ты, дай раздеться, – смеялась мама. Но сестренка не унималась.
– Ох смотри, доносчику первый кнут, – беззлобно продолжила мама. Но когда Маша дошла до возраста Катиных кавалеров, лицо мамы стало предельно серьезным. И холодным жестким взглядом она внимательно посмотрела на подпирающую косяк двери в конце коридора старшую дочь.
– Тебе есть что возразить? – спросила мама у Кати сухо. Катерина обреченно покачала головой.
– И молчала, а я, как дура, считаю ее взрослой, разумной девушкой, которой можно доверить младшую сестру, а ты так значит поступаешь с моим доверием?
Катерина молчала.
– Иди на кухню, – сказала она ей. Катерина пошла как на голгофу. Там мама, вытянула из дочери максимально возможное количество информации. А затем в доверительно-назидательной форме выговорила ей за недостойное поведение и в очередной раз призвала поверить ее жизненному опыту, а не пробивать стены лбом. Мама уверенно сказала, что никто не будет ходить с Катериной три года за ручку до ее восемнадцати лет и, что всем этим козлам нужно только одно. Это «одно» в их доме звучало как страшное преступление. Мама требовала, чтобы Катерина выкинула из головы всю муть, а думала бы лучше об учебе да как помочь ей – матери… Результатом беседы стало заявление мамы о том, что она страшно обижена на дочь. То есть на Катю обиделась вся ее немногочисленная семья. Ну никак мама не ожидала от Катерины проявления такой скрытности, потому что кто же, как не мама, должен знать все подробности жизни дочери, а иначе как она ей поможет в нужную минуту. И апогеем стало пристальное вглядывание Катерине в глаза с задаванием унизительных вопросов: