Работа в НИИ, учёба в аспирантуре.
Самая длинная и тяжёлая жизнь – шестая, семейная. Болезни сына, которые следовали одна за другой. Страх его потерять.
Седьмая жизнь – трагические годы перестройки, безработицы, безденежья. Закончилась она потерей мужа и единственного сына. В это же время погиб младший брат.
Параллельно седьмой, Лю успела прожить ещё одну короткую, но тоже трагическую, восьмую жизнь, когда уехала ухаживать за больной тёткой в другой город..
Девятая жизнь – болезнь матери, её смерть.
Десятая жизнь – наедине с больным отцом, и его уход навсегда.
Сколько жизней ещё в запасе? Что там записано в программе по имени «Судьба»? Этого не знаю. Но одну вещь знаю абсолютно точно – никогда не буду общаться с носителями негатива. Эти чёрные дыры съедают чужую жизнь.
3.
И вот тихо, незаметно подкатила к воротам родного дома моя одиннадцатая жизнь. Для начала обернулась она маленьким грузовиком – зелёная кабина, плоский параллелепипед кузова. В его тесные границы должен был войти мой дом. Я пыталась сопоставить несопоставимое – спичечный коробок кузова и мою жизнь в родительском доме. Поэтому казалось, что ничего не получится – моё детство, юность и зрелость, жизнь сына, родителей, братьев никогда не уместятся в этот крошечный грузовичок.
Но произошло невероятное. Вещи, а с ними и наша история, любовь к родительскому дому, наш труд, желания, время – всё вдруг стало уплотняться, сжиматься. И, в конце концов, превратилось в маленькую кучу. Из неё удивлённо выглядывала наша жизнь. Но брезент, натянутый сверху, закрыл её. И уже было трудно что-либо узнать сквозь его серое полотно. Это катастрофическое сжатие нескольких жизней до размеров коробка, потрясало и убивало сознание. Оно отказывалось верить в происходящее.
Я уселась в легковую машину рядом с водителем, и мы отправились вслед за грузовиком. Он резво уносил мой дом от собственных ворот. Всё это казалось абсурдом, но в то же время было самой реальной из всех возможных реальностей. Я смотрела и не могла насмотреться на этот убегающий вдаль коробок, заполненный прошлой жизнью.
Теперь осталось только настоящее, сиюминутное – размером с цветочное семечко. Оно висело где-то глубоко внутри меня, словно звёздочка в огромной галактике, и могло легко потеряться. Но так же легко способно было дать росток и даже расцвести.